История Востока. Том 2

Третье: политическая нестабильность чаще всего была связана с внутренними противоречиями, с трибалистскими конфликтами. Попытки преодолеть их вели обычно к ликвидации многопартийности, а выход противоречий на передний план совпадал с требованиями многопартийности. В результате демократия по-европейски (многопартийность) в Африке оказывалась элементом политической нестабильности, ибо возрождала трибалистские и сепаратистские тенденции.

Глава 2 Африка южнее Сахары: специфика этносоциополитической структуры

Даже в силу необходимости беглое, поверхностное знакомство с каждой из сорока с лишним стран неарабской Африки, – точнее, с молодыми независимыми государствами, возникшими здесь после деколонизации, сразу же сталкивает с множеством проблем социального, политического, экономического, этнического и иного характера. Африка южнее Сахары в этом смысле – туго затянутый клубок проблем, анализ каждой из которых существен для оценки ситуации в целом.

Отсталость социальной структуры

Проблемы социальные среди них стоит вынести на передний план не потому, что они наиболее значимы, но из-за того, что социальноцивилизационная отсталость, как о том уже говорилось в третьей части работы, лежит в фундаменте современной Африки, являясь первопричиной всех остальных ее проблем, прежде всего сложностей ее независимого существования и развития. Африка южнее Сахары – в отличие от большинства стран Азии и даже от северной арабской части той же Африки – еще в недавнем прошлом была океаном первобытности и полупервобытности, морем этнических общностей, многие из которых еще не достигли в своем развитии уровня структурированного племени, т.е. устойчивых протогосударственных племенных образований во главе с вождями. Однако даже этот уровень означал для африканцев доколониальной эпохи не более чем стандарт полупервобытности. Лишь в немногих ее регионах, в основном благодаря транзитной торговле и влиянию извне, складывались прото– и раннегосударственные образования чуть более высокого уровня. Но и они, как правило, были хрупки и существовали, за редкими исключениями, не слишком долго. К числу исключений можно отнести, например, Эфиопию, хотя и здесь требуются оговорки.

О причинах социально-политической отсталости тоже уже специально шла речь. Здесь же следует более детально рассмотреть формы социальной структуры, ибо именно эти формы определяют многое из того, что характерно для современной Африки. Основой социальной организации здесь были, как и повсюду, семья и община. Но и то, и другое были всегда опутаны огромным количеством иных социальных связей, начиная с родовых (патри– и матрилинейных) и кончая земляческими, половыми (мужские союзы), возрастными (возрастные классы) и т.п. Среди них едва ли не ведущую социальную роль издревле играли плановые связи, объединявшие друг с другом группы родственных по определенной, чаще всего по мужской линии семей, а также связи патронажно-клиентного типа.

Все эти связи в условиях привычной патриархально-первобытной жизни служили важному делу устойчивости общества. Они были элементом общей культуры отношений, регулировали эти отношения и обеспечивали стабильное их существование и воспроизводство. Каждый рождавшийся человек с малолетства хорошо знал свое место в этой не столь уж сложной социальной сети, возникавшей в результате переплетения связей различного типа. А так как упомянутая сеть была практически единственной, знакомой ему, ибо административно-политической системы в подавляющем большинстве африканских обществ просто не существовало (ее функции как раз и исполняла, причем достаточно успешно, сеть социальных связей), то неудивительно, что соответствующим образом формировался культурный стереотип и менталитет.