История времен римских императоров от Августа до Константина. Том 2.

Особо следует отметить его сочинение «Против Цельса», апологию христианской религии, которое было опубликовано накануне преследований Деция. Оно так подробно передает спор с утерянным произведением Цельса, что его положения можно реконструировать почти дословно. Ориген в своей полемике довольствуется не дешевой проблематикой, а серьезно воспринимает позицию противника. Против рекомендации при принятии учения следовать только разуму и разумному руководителю Ориген возражает: «Если бы было возможно, чтобы все люди освободились от повседневных забот и посвятили все время философии, тогда нужно было бы выбирать только этот путь, а не другой. Однако, раз это невозможно из-за забот и хлопот, которые приносит жизнь, и лишь немногие посвящают себя науке, какой же другой путь может быть лучше, чем тот, который Иисус указал народам?» («Против Цельса», 1, 9).

Из новых центров христианской литературы 3 в.н.э. достижения сирийской литературы известны меньше. К историческим трудам относится прежде всего творчество Г.Юлия Африканского. Этот автор, родившийся в Иерусалиме, в своих пяти книгах «Хронографии» объединил иудейскую, христианскую и светскую историю в большую мировую историю вплоть до 221 г.н.э. Юлий Африканский высчитал, что общая продолжительность мировой истории составляет 6 000 лет, а от сотворения мира до рождения Христа прошло 5500 лет. Благодаря своему влиянию на Евсевия и позднеантичных авторов это произведение, сохранившееся фрагментарно и в чужих пересказах, представляет большую историческую ценность.

В сирийском регионе появилась евангелическая гармония Тациана, так называемый «Диатессарон», язык написания которого, греческий или сирийский, остается спорным. В соседнем иранском регионе в середине 3 в.н.э. развилось учение Мани — манихеизм. Манихеизм объединил в себе иудейско-христианские и древнеперсидские представления; он проложил, хотя и узкий, мост между Христом и Заратустрой. Причем у манихеев тоже в основе лежали два принципа: свет и мрак, добро и зло, которые находились в трех фазах — в прошлом, настоящем и будущем. После первоначального полярного разделения этих принципов настоящее оценивалось как покрытие света тьмой, которая в будущем будет преодолена.

Первоначально это учение возникло около 240 г.н.э. в сасанидской Империи. Шапур I поддерживал его, но после его смерти Мани пал жертвой ортодоксальных кругов. Тесная связь с христианством видна уже по тому, что Мани начинал свои письма словами: «Мани, апостол Иисуса Христа...» Манихеизм быстро нашел широкое распространение. Его следы прослеживаются вплоть до Китая на Востоке и Испании на Западе. Даже Августин был в молодости манихеем, и очаги этой религии сохранились до 13 в., хотя она из-за своей рациональной формы никогда не была воспринята широкими слоями населения.

О начале христианства в Северной Африке известно немного. Древнейшим литературным свидетельством являются так называемые суилитанские мартирологи 180 г.н.э. Примерно два десятилетия спустя христианская североафриканская литература достигла кульминации в лице Тертуллиана, величайшего апологета и одновременно величайшего еретика этой религии. Тертуллиан (ок. 160—225 гг. н.э.) происходил из староверческой семьи и получил хорошее риторическое образование. Предположительно, он какое-то время был адвокатом в Карфагене, пока около 195 г.н.э. не перешел в христианство. Риторический пафос, последовательная юридическая аргументация и страстная натура наложили отпечаток на убеждения, жизнь и стиль этого человека, о котором совершенно справедливо сказал Эдуард Норден: «Едва ли другой фанатик умел так ненавидеть, как он» (Римская литература. Лейпциг, 1961).

Путь Тертуллиана был предопределен его радикальностью и последовательностью требований. Даже христианская церковь долго его не удержала, ее единение показалось ему слишком непоследовательным и слабым. Так, в начале 3 в.н.э. он вступил в секту монтанистов, фанатичную группу аскетов, которая была основана фригийцем Монтаном. Но и в ней Тертуллиан не нашел удовлетворения. К концу жизни он, наконец, образовал собственное общество тертуллианистов, которое только через два столетия снова было объединено с католической церковью Августином.

В центре его творчества стоят не только вопросы веры, речь идет не только о молитвах, крещении или идолопоклонничестве, но и об образе жизни христиан. В его сочинениях «О зрелищах» христианам запрещалось посещение любых игр, «О поведении женщин и об одежде девушек» порицалось вызывающее поведение женщин в обществе. И в вопросах о военной службе христиан Тертуллиан не идет ни на какой компромисс. В труде «Об идолопоклонничестве» он недвусмысленно утверждает: «Теперь речь идет о вопросе, может ли быть христианин на военной службе, и можно ли военных допускать к религии. Божественная и человеческая присяга, знаки Христа и Сатаны, вместилище света и тьмы несовместимы; одна и та же душа не может служить двоим: Богу и Цезарю» (19, 1).