История времен римских императоров от Августа до Константина. Том 2.

При всех сравнениях с положением в 68 г.н.э. нужно учитывать, однако, некоторую разницу и новое развитие. Важнейшие изменения с соотношением сил затронули Дунайское войско со времени Маркоманнских войн. Оно стояло на первом месте не только по численности (12 легионов), но и по рангу и значению. К этому нужно добавить, что оно по причине преобладающего регионального набора в легион было тесно связано с провинциями у себя и тылу. Наоборот, рейнская армия между тем стала армией второстепенных военных действий. Четыре легиона ее обеих провинций вели себя сначала выжидательно. Инициативу на севере Империи взяла на себя британская группа войск. В отличие от относительного спокойствия на всем рейнском фронте, битвы на севере Британии никогда не прекращались, и само войско в последнее десятилетие вызывало о себе неприятные воспоминания из-за неоднократных бунтов. Оно было не только испытанным в сражениях, но и полным решимости отстаивать свои собственные интересы.

Нельзя недооценивать, наконец, силы Востока. Блок малоазиатских, сирийских провинций и Египта имел девять легионов и практически неограниченные вспомогательные средства. В лице Песцения Нигра, вышедшего из италийского всаднического сословия, сирийская армия выставляла кандидата, который пользовался симпатией в Риме. По своему происхождению он не был представителем объединенных в его группе войск сил, так же как и Септимий Север — в дунайском войске.

Однако уже в начальной стадии проявилось политическое превосходство Септимия Севера. Он понимал, что имя Пертинакса было сейчас сигналом двойного значения. Для Рима он воплощал надежду на как бы конституционное и прогрессивное правление, для дунайской армии был мотивом для мести за убийство человека, который оставил о себе добрую память у дунайских легионов. Септимий Север очень ловко привлек иллирийские силы на свою сторону.

Прежде чем Дидий Юлиан в Риме получил надежные сведения, Север в середине апреля выступил из Карнунта. В его быстром, стремительном продвижении, казалось, повторились наступления флавиевского полководца Антония Прима в 69 г.н.э. Во главе своих войск в форсированном темпе Север шел на Рим. Через Эмону и Аквилею, не столкнувшись с сопротивлением, он достиг Равенны. Там к нему перешел флот. Между тем Дидий Юлиан в столице довольствовался бессмысленными оборонительными распоряжениями, которые к тому же выполнялись с большой неохотой. Перед дворцом на Палантине воздвигли баррикады и одновременно объявили Септимия Севера врагом государства.

Тогда как Дидий Юлиан тщетно старался спасти то, что нельзя было спасти, Септимий Север решил избежать негирского кровопролития. Учитывая продвигающуюся армию Севера, сенат и преторианцы откололись от Дидия Юлиана. Сенат приговорил его к смерти и признал Севера принцепсом, ловким шахматным ходом была выведена из игры гвардия. Север сначала пообещал ей прощение, в случае, если она выдаст убийцу Пертинакса; когда это произошло, новый правитель вызвал преторианцев в парадной форме за ворота города, приказал их там разоружить и расформировал это войсковое соединение. Одновременно их лагерь, настоящая цитадель Рима того времени, был занят передовыми отрядами дунайского войска. В начале июня 193 г.н.э. Север вошел в Рим, Дидий Юлиан еще до этого был убит.

В лице Септимия Севера Африка получила своего первого правителя. Какую чудовищность означала африканская пуническая династия для римского восприятия, можно понять. Столкновения с пуническими силами, с Карфагеном, когда-то довели Римскую Республику до грани уничтожения, и Рим ответил на это уничтожением противника, полным разрушением города в 146 г. до н.э. и торжественными проклятиями его земли. К возникшей потом провинции Африка относятся знаменитые слова Моммецена, что римляне водворились там «не для того, чтобы пробудить новую жизнь, а чтобы стеречь трупы» («Римская история». Берлин, 1885, 623). Несмотря на сражения Югуртинской и гражданской войны и на успешные восстания при раннем принципате, которые были связаны с именем Такфарината, африканский регион в политике Империи отошел на задний план по сравнению с Германией, дунайскими провинциями и Сирией. До Севера единственным правителем, посетившим Африку, был Адриан.

Но среди этого политического затишья римская Северная Африка пережила стремительный экономический подъем и стала житницей и масляным резервуаром Империи. Параллельно с этим возросло влияние провинции и на другие регионы. В лице Фронтона, воспитателя Марка Аврелия, и Апулея, одного из крупнейших литературных дарований 2 в.н.э., начался расцвет африканской литературы, которая развивалась еще два столетия, дав такие имена, как Тертуллиан, Минуций Феликс, Лактанций и Августин.