История времен римских императоров от Августа до Константина. Том 2.

Его интересы составляли охота и скачки; к искусству он был совершенно равнодушен. Но нужно признать, что Каракалла редко скрывал свою истинную сущность и не делал никаких усилий приукрасить свое лицо. Так, монеты его правления со всей остротой сохранили его животное лицо с низким лбом и грубой жестокостью черт. На портретах стрижка волос и бороды соответствует военным нормам; лоб и брови намеренно нахмурены и придают лицу терроризирующее, дрожащее от ярости выражение. Это изображение императора должно было вызывать страх и окружалось аурой насилия; целый мир отделял его от идеализированной стилизации августовской и антониновской эпохи. Нельзя было не предвидеть, что такая монолитная автократия будет свергнута.

И она действительно была свергнута в неожиданном акте самозащиты. Преторианский префект Каракаллы Марк Опеллий Марцин был только тем, что называют порядочным человеком. Он родился в Цезарее в Мавритании, был таким образом романизированным бербером, который после чисто гражданской юридической карьеры всадника поднялся до такого высочайшего положения, возможно, именно потому, что не казался никому опасным. Но тогда стало известным пророчество, что Марцин якобы будет императором. Сообщение было передано в штаб-квартиру и по чистой случайности не самому императору. Поскольку Марцин имел все основания опасаться самого худшего, его инициативу устранить с дороги Каракаллу можно рассматривать как самооборону.

Таким образом Марцин стал первым всадником и первым мавританцем, восшедшим на трон. Армия была застигнута врасплох этими событиями и, несмотря на преданность Каракалле и династии Северов, сначала смирилась. Реакция офицерского корпуса понятна. Так как за приятельскими отношениями Каракаллы с простыми солдатами нельзя было не заметить опасностей для Империи, которые рано или поздно должны были возникнуть из-за его болезненного поведения, римский сенат нашел в Марциане более послушного партнера, чем был Каракалла.

Первая задача нового императора состояла в том, чтобы так или иначе закончить парфянскую войну. После поражения при Низибине Марциан вступил в переговоры с Артабаном V и заключил с парфянами мир в обмен на значительное возмещение военных издержек. Армия была не только недовольна этим бесславным договором; она прежде всего боялась за свое высокое жалованье, которое Марцин уже начал сокращать, хотя сначала только у новых формирований. Чем больше падал престиж нового правителя в войсках, тем более просветленным становилось воспоминание о блеске династии Северов. Тем временем Юлия Домна добровольно умерла голодной смертью, однако ее родственникам удалось обеспечить для себя ее наследство.

Тогда как Юлия Домна была сильно романтизирована, через ее деспотическую сестру Юлию Мезу и ее потомков в Рим пришел мир ее родины, мир Эмесы и ее бога Солнца, и оказал там всемирно-историческое воздействие. Юлия Меза, свояченица Септимия Севера, была движущей силой этого политического процесса. Ко времени убийства Каракаллы она жила в родном городе Эмесе. Обе дочери Мезы, Юлия Соэмия и Юлия Мамея, были замужем за богатыми сирийцами. У обеих было по сыну, оба позже стали императорами — Элагабалом и Севером Александром, которые выросли в Эмесе и приняли на себя практически наследственные в семье жреческие должности бога Солнца.

Этот бог Солнца был арабского происхождения и носил имя Элагабал, бог горы или хозяин гор. Его первоначальное арабское имя звучало как илах ха габол и у римских историков благодаря случайному совпадению с «гелиос» (солнце) был назван Гелиогабалом. Храм этого бога находился на горе Эмесы, на юго-западе города. Там почитался необыкновенно большой ионический черный метеорит, вид которого известен по римским монетам. По арабско-сирийским представлениям региона камень не был богом, но бог вошел в него, и поэтому он получил божественные почести. Первоначально считался чисто местным божеством, с ним, как и с большинством семитских богов, были связаны универсальные притязания. И только благодаря им понятны события следующих лет.

Во время парфянского похода недалеко от Эмесы у Рафаней был размещен 3-й галльский легион. Солдаты часто бывали в Эмесе и особенно восхищались красотой юного Элагабала, который там был жрецом. Как только Юлия Меза узнала о враждебном настроении солдат в отношении Марцина, она стала привлекать их симпатии в пользу Элагабала. Был распространен слух, что на самом деле Элагабал сын Каракаллы. Последние сомнения рассеяли деньги. Элагабал был доставлен в легионерский лагерь и там 16 мая 218 г.н.э. был провозглашен императором.