История времен римских императоров от Августа до Константина. Том 2

В этом секторе тоже не существовало строгой системы. Если толкования британских археологов соответствуют действительности, то во 2 в.н.э. на территории северо-восточнее от вала Адриана римские контрольные посты предполья были продвинуты вперед, тогда как на северо-востоке римляне полностью положились на лояльность древних римских союзников вотадинов. Регулирование от случая к случаю относилось также и к вербовке вспомогательных групп на территориях по ту сторону границы, к временной помощи специалистами, как у Децебала, и к контролю за торговлей: «Ближе... расположено племя гермундуров (между Майном и Дунаем), оставшееся верным римлянам. Поэтому только им одним из германцев был разрешен товарообмен не только по берегу, но и глубоко внутри и в богатейшей колонии провинции Реция (Ангсбург). Повсюду они проходили без контроля...» (Тацит «Германия», 41).

По крайней мере временное расположение к гермундурам не стало общей нормой так же, как строгий контроль за тенктерами на Рейне или закрепление мест и времени для торговли, которое предписал маркоманнам Марк Аврелий после 173 г.н.э. Однако какими бы значительными ни были эти распоряжения для жизни пограничных соседей, они по своим последствиям даже близко не достигли того вмешательства, к которому прибегала римская политика на Рейне и Дунае во времена Цезаря для стабилизации положения на границах: переселение целых племен или неоднородных групп населения.

Очевидно, что такие насильственные или по крайней мере неконтролируемые акции по переселению во времена Цезаря и Августа предпринимались гораздо чаще, чем в последующие десятилетия, когда они проходили в большом объеме прежде всего на Нижнем Дунае. Сначала серьезнейшие изменения претерпели рейнская зона и ее окружение, когда гельветы, группа Ариовиста, убии, сигамбры, хатты, маркоманны и гермундуры со своими соседями, прямо или косвенно пострадавшими от этих акций, сменили места своего проживания. Если римская сторона почти до середины 2 в.н.э. была контролирующей и взвешенной властью, то в последующее время закон о торговле распространялся, как правило, и на другую сторону.

Представление о римском господстве над всем земным шаром сначала отождествлялось с господством римского сената и римского народа или с восприятием города Рима как столицы вселенной. Со времени основания принципата само собой напрашивалось видеть в принцепсе гаранта счастья, стража и отца всего земного шара. Если сами принцепсы сначала были сдержанными по этому поводу, то такое отношение уже с давних пор отображалось в почетных надписях и стихах. Это не прекратилось в году четырех императоров и при Флавиях, когда мир на всем земном шаре прославлялся как достижения разных принцепсов.

То есть была образована связь между принцепсом, империей и вселенной. Однако не у всех принцепсов замечается столь ярко выраженная концепция империи и мирового господства, как у Августа. Ключевое положение в общем развитии занимает Адриан, который перенес свое влияние на весь земной шар и на государственных монетах прославлялся как обновитель и благодетель всей ойкумены, как восстановитель и даже обогатитель всего земного шара. Целью Адриана было удовлетворить интересы города Рима, всех провинций и всей земли. Так, для него характерно, что он, с одной стороны, в долгих и утомительных путешествиях посещал провинции, чтобы ознакомиться с их проблемами, с другой, он приказал обозначить новыми маркировочными камнями священную границу города Рима, померию. Желание отгораживания диктовало также систематическую фиксацию и реорганизацию укрепленных границ империи, которые в первую очередь были предназначены для надзора, а не для обороны.

Мы снова сталкиваемся с явным противоречием римского мышления, а также римской системы господства: в таких действиях, как обновление померии и систематическая реорганизация укрепленных границ, проявляется римское стремление к четко установленному отграничению, стремление, которое конкретно выражено в расцвете римского землемерства, в образовании колоний с их детально упорядоченным наделением землей, или в таком документе, как Оранский кадастр. Если во всем этом на переднем плане стоит однозначное обозначение границ, то на эту фиксацию одновременно наложилась другая не менее важная основная структура: как показывают примеры поздней Римской Республики, область подчинения, провинция, опора империи, расположенная в глубоком предполье ее собственного круга задач, часто щедро расширялась. Империя Цезаря в Галлии так же характерна, как империи Помпея, Красса и Антония на Востоке.

Сверх этого концепция «иностранной клиентелы» выходила слишком далеко за рамки римско-италийского региона, чтобы обеспечивать и усиливать свое влияние и престиж также и на территориях с узкой экономической и политической сферой деятельности. Только предположительное наслоение обеих структур (одной закрытой и одной открытой) концепции господства объясняет очень противоречивое развитие в пограничном пространстве и в окрестностях империи.