История всего: лекции о мифе

Если мы спросим, на чем зиждется такое противопоставление мифа и истории, нам могут ответить, что критерия здесь два: наличие конкретных вещественно-духовных источников (надписи на камнях, постройки, руины, мнения авторитетов), а также большая или меньшая фантастичность сюжета. Историческое повествование избегает метафор и иносказаний, а мифологическое на них держится. Для достижения произведением большей художественной силы эпический поэт старается наделить повествование признаками законченного мифа. Фаза, на которой мы застаем греческую мифологию в эпоху Гомера, совпадает с победой не только антропоморфизма (представления богов в облике людей), но и своеобразного социального историзма. Этот социальный историзм состоит в представлении мира богов и героев как определенным образом организованного социума — со своей властью, иерархией главных действующих лиц по кланово-семейному принципу и т. д. Есть верховное божество — Зевс, есть его многочисленные родственники, чада и домочадцы. У богов-олимпийцев, возглавляемых в мире Гомера Зевсом, есть своя история. И эта история вступает в логическое противоречие с «вечностью» и «бессмертием» олимпийцев. Миф героического эпоса этого противоречия никак не разрешает, а только усугубляет. Так, бессмертные боги произошли когда-то на свет и затем выросли, в дальнейшем они вкушают свое бессмертие в некоей бесконечной, но финальной для себя фазе. Герои (т.е. полубоги) довольно рано узнают, иногда во всех подробностях, при каких обстоятельствах им суждено вскоре погибнуть. Однако действию это нисколько не мешает. Не мешает действию и то, что Гомер то и дело останавливается на какой-то мелкой подробности, словно забывая, о чем, собственно, идет речь. Правда, он никогда не забывает вернуться к главной теме песни. Подобно тому, как герои никогда не забывают погибнуть.

Главное из бросающихся в глаза противоречий «Илиады»: все — и боги, и люди — твердо знают, что Трое суждено погибнуть, что никакие их действия не остановят неумолимого «хода вещей», Судьбы. И все же все до единого действуют так, как будто они ни о чем не знают, как будто ход вещей можно еще отвратить. Этот эпический мотив будет доведен до своего логического предела в главном поэтическом произведении римлянина Вергилия — «Энеиде». Все — и боги, и люди — подчинены закону. А есть ли закон, которому подчинен сам закон? Да, такой закон есть. Он и называется мифом. Это — универсальная (по-гречески мы бы сказали, конечно, космическая) объяснительная машина (тоже греческое слово, кстати). Историю и природные объекты эта машина объясняет через генеалогию. Географию — через повествование о приключениях богов и героев на суше и на море. Язык — через себя самое. Миф — это всеобщий этимолог. Кстати говоря, и в филологии есть эта мифологическая закваска: сводя семантику к этимологии, языковед поступает именно мифологически, приравнивая происхождение слова к значению, в котором слово употребляется.

Героический эпос выбирает из мифа все, что складывается в связное повествование о событиях Троянской войны. Но в этом повествовании свернуты и отсылки к другим пластам картины мира. Поэтому каждое новое чтение гомеровского эпоса — это новая реконструкция. Каждый читатель нового поколения должен выбрать для себя, какой пласт ему важнее или понятнее. Историк ищет здесь предания о событиях далекого прошлого, психолог — представление об устройстве внутреннего мира людей, живших три тысячи лет назад. Филолог анализирует поэтику — организацию повествования, словарь, сюжетные линии, перекличку мотивов, способ, которым поэт растворяет друг в друге историю и миф.

Растворяя миф и историю друг в друге, эпос заставляет говорить природу — зверя, дерево, человека, звезды, — весь тот видимый и осязаемый телесный мир, за которым грек никогда не видит пустоту, а только все новый и новый предметный, звучащий, осязаемый мир. Вся астрономия, со своими созвездиями, планетами и астероидами — это толкование опрокинутой на небо «Илиады». И так доходит до самых глубоких подземелий: есть мифологическая астрономия и астрология, но есть и мифологическая минералогия и ботаника, мифологическая зоология и энтомология. Цветы пионы считаются бровями Зевса, а птица павлин — священной птицей Геры, сверчок (цикада) — возлюбленным богини зари Эос. Эпический поэт берет от мифа его повествовательную оболочку, от которой читатель может идти на все четыре стороны — назад, на древний догомеровский Восток, вперед, к литературе Рима, в высоту, к истолкованию мифа в философии и изобразительном искусстве, и в глубину, к толкованию филологическому.

Существовал ли Гомер?

Гомер. Римская копия греческого оригинала

Кто подлинный автор «Иллиады» и «Одиссеи». — Особенности переводов данных произведений на русский язык. — Гомеровский стиль и эпос.

Был ли Гомер?

Был. И главное, есть!