История всемирной литературы Т.5

Богатство и многообразие повествовательной прозы XVIII в. не исчерпывается собственно просветительским романом. Такие книги, как «Манон Леско» Прево или «Опасные связи» Шодерло де Лакло, лишь какими-то отдельными гранями соприкасаются с генеральным направлением общественных идей эпохи. Вместе с тем они неотделимы от современного им литературного процесса. Гуманистический замысел романа о кавалере де Грие и Манон Леско отвечал самому духу Просвещения, а мастерство изображения человеческого характера во многом предвещало художественные открытия сентиментализма — опыт многопланового рассмотрения человеческой личности в противоречивом сочетании добра и зла, добродетели и порока (Стерн, «Исповедь» Руссо). Роман в письмах Шодерло де Лакло продолжал традицию Ричардсона, Руссо и вместе с тем открывал дорогу критическому реализму XIX и XX вв.

Совершенно новый тип романа выдвинул период предромантизма. Это была уже полемика против оптимизма Просвещения, отказ от программного положительного героя — носителя идеи разума.

Кафедрой и трибуной для просветителей был театр. Сатирические комедии Филдинга и почти вся драматургия Гольдони, «Женитьба Фигаро» Бомарше и «Разбойники» Шиллера были рассчитаны не на избранных ценителей: спектакли были адресованы демократическому зрителю, это были акты общественной борьбы в XVIII в. Наряду с классицистической трагедией (представленной также очень разными образцами), XVIII век открыл мещанскую драму, новый жанр, отразивший процесс демократизации театра. И наконец, особенного расцвета достигла комедия, представленная такими мастерами, как Хольберг, Гей, Филдинг, Шеридан, Бомарше, Гольдони.

Огромная сила воздействия драматических шедевров XVIII в. состояла не только в обличении феодального мира, в грозных и беспощадных приговорах, звучащих со сцены. Глубоко волновал и привлекал сердца зрителей образ самого обличителя, героя — носителя просветительской программы (например, Карла Моора или веселой, находчивой плебейки Мирандолины). В этом состоит одна из особенностей литературы эпохи — она несет в себе высокий нравственный идеал, чаще всего воплощаемый в образе положительного героя. Создавая эти образы, писатели XVIII в. решали новаторскую задачу. Прославляя энергичного человека новой, буржуазной эпохи, они далеко не всегда идеализировали буржуа. И во всяком случае, не добродетельные буржуа, встречающиеся в произведениях литературы Просвещения, принесли многим писателям всемирную славу. «Лондонский купец» Лилло пережил свое время разве только благодаря злой пародии на него, написанной Теккереем. А «Опера нищих» Гея и «Женитьба Фигаро» Бомарше живут и поныне.

Дух отрицания и критики всего отживающего, восторжествовавший в XVIII в., естественно вел к расцвету сатиры. Слова Ювенала: «Трудно не писать сатиры» — Галлер поставил эпиграфом к одной из своих поэм. Но этот эпиграф могли бы взять для себя и Монтескье к «Персидским письмам», и Смоллет к романам, и Парини к сатирической поэме «День». Сатира проникает во все жанры и выдвигает мастеров мирового масштаба (Свифт, Вольтер).

Значительно скромнее представлена в эпоху Просвещения поэзия. По-видимому, господство рационализма в первой половине века мало благоприятствовало развитию лирического творчества. В известной мере сказалось и отрицательное отношение большинства просветителей к фольклору. Народные песни они воспринимали как «варварские звуки», они им казались примитивными, не отвечающими требованиям разума. И лишь в конце столетия выдвигаются поэты, вошедшие в мировую литературу: Бернс, Шиллер, А. Шенье, Гете.

Здесь примечательна роль Вико и особенно Гердера, не только опубликовавшего сборник народных песен разных народов, но и теоретически поставившего проблему народности. Для современников было неожиданным как «открытие истинного Гомера», осуществленное Вико, так и то, что произведения устного народного творчества оценивались Гердером в одном ряду с шедеврами письменной литературы. Сравнение песни литовской девушки с песней Сапфо прозвучало как вызов всем поклонникам неподражаемого величия древних классиков.

Как уже отмечалось выше, Просвещение — это идеология, и в художественном творчестве оно представлено разными направлениями. В литературоведении Запада весь европейский XVIII век чаще всего преподносится под знаком эволюции от классицизма XVII в. к романтизму XIX в. При таком подходе XVIII в. не исследуется как особая эпоха; игнорируется своеобразие литературы Просвещения, то единство философских, социально-политических и эстетических принципов, которое определяет дух века.

Между тем роль каждого из направлений становится понятной только в соотношении с этой общей идейной тенденцией. Следует также учитывать, что литература Просвещения развивалась в окружении других — непросветительских — литературных направлений — и в борьбе, и во взаимодействии с ними.