История всемирной литературы Т.6

Восприятию этого сочинения помогали традиции «книг путешествий» (сейахатнаме) и мемуарной литературы, с их этикетными формулами, привычными приемами описания. Использование приличествующих случаю стихотворных форм (касыды, газели, кыта, рубаи), включенных в основную поэтическую форму — месневи, оживляет рассказ и вместе с тем расширяет привычные жанровые характеристики этих форм. Так, «Жалоба на мир и время» написана в издавна бытовавшей в турецкой и в ряде других ближневосточных литератур форме критики неправых порядков. Автор наполнил ее новым жизненным содержанием. Конкретность, близость к реальности характеризуют многие пейзажные и портретные зарисовки; этим, в частности, они отличаются от описания абстрактных красивых мест в средневековой поэзии и от традиций житийного изображения людей. Личность у Иззета Моллы обрисована в прямой зависимости от ее положения в обществе и от характера взаимоотношений ее с автором. Так, в панегирических тонах, в парадном стиле говорится о великом визире и других подобных фигурах. Тем более это относится к султану: в полной мере используются традиционные приемы изображения царственных особ, закрепленные за ними эпитеты, метафорические способы возвеличивания и т. п.

Важная роль в «Страданиях в Кешане» отводится вставным рассказам. Само их использование в контексте одного произведения традиционно. Здесь они связаны с общим сюжетом и обладают к тому же самостоятельностью, разнообразны по стилю и своим героям. Иззет Молла подчеркивает документальную точность изложения событий, датирует документы и письма, которые составляют значительную часть книги.

Это оказывается весьма органичным для укрепляющейся в турецкой литературе просветительской тенденции. Поэт принадлежал к реформаторам турецкого языка. Язык «Страданий в Кешане» относительно прост; лексика не перегружается сложнейшими арабскими и персидскими словосочетаниями, понятными лишь высокообразованному читателю, используются бытовые выражения, иногда проступает диалектная окраска.

В книге выведен новый тип лирического героя, наделенного яркой индивидуальностью, говорящего о своих личных делах с непривычной по тем временам открытостью (о тоске по дому, тревогах за оставленных в Стамбуле сыновей, беспокойстве из-за отсутствия писем, об опасениях за собственную безопасность в условиях ссылки и т. п.). Он защищает свое право быть самим собой, следовать в жизни избранным путем, не обращая внимания на наветы клеветников. Индивидуальное начало было тогда еще новым для турецкой литературы. Но главное здесь — широта авторских интересов, оценка отдельных фактов и явлений жизни с общественной точки зрения. Жанровая форма повести-путешествия позволила Иззету Молле рассказать и о времени, и о себе, разделявшем все тяготы сложной эпохи. К сочинению Иззета Моллы примыкает «Книга приключений» или «Жизнеописание» Зихни Байбуртлу (1795 или 1800—1859). Он был автором дивана стихов в метре аруз, куда вошли также написанные силлабикой в стиле ашугских песен строфические стихотворения кошма и дестаны. Это дало повод некоторым литературоведам (турецким и зарубежным) причислять Зихни к фольклорным поэтам. В месневи «Книга приключений» включены многие поэтические формы (касыды, газели, ряд строфических стихотворений) и прозаические отрывки. Сатирическими зарисовками из жизни разных социальных кругов столицы и провинции, осмеянием пороков высокопоставленных лиц, попытками расширить диапазон поэзии, упростить язык и во многом другом Зихни Байбуртлу был очень близок к позициям автора «Страдания в Кешане». По-видимому, здесь проявились весьма возможные контактные связи двух поэтов.

Если в XVIII в. передовая общественная мысль Турции проявляла себя прежде всего в сочинениях, близких по характеру авторских высказываний и манере письма к публицистике (в некоторых трактатах, в отдельных фрагментах посольских книг — сефаретнаме и др.), то в первой трети XIX в. эти взгляды уже отразились в художественных сочинениях, как, например, в произведениях Иззета Моллы и Зихни Байбуртлу.

Новое, связанное с наступающей в турецкой литературе просветительской эпохой, на первых порах сказалось в поэзии, впоследствии эта роль перейдет к прозе. Идеи, которые вскоре станут определяющими для всей культуры Турции, пока разделяли лишь некоторые писатели. Однако в творчестве ряда поэтов первой половины XIX в. получили дальнейшее развитие некоторые тенденции, веком ранее уже свидетельствовавшие о повороте в развитии литературы.

В русле формирующегося национального самосознания в турецкой литературе этого периода усилилась тенденция отображать народную жизнь в формах, близких народной поэзии. Потребность обновить литературу, приблизить ее к читателю обращала турецких писателей к фольклору.