История всемирной литературы Т.7

Литература 80-х годов носит во многом переходный характер. Часть писателей еще сохраняет верность принципам Танзимата, и смена литературных поколений выражена еще не столь резко, как это произойдет десятилетием позже, в 90-е годы. Однако уже в творчестве писателей 80-х годов нет ни гражданского пафоса литературы Танзимата, ни активного, действенного героя. Крах надежд на радикальные общественные перемены приводит к тому, что она все более окрашивается в мрачные тона.

Вместе с тем литература периода потепенно обогащается новыми приметами, и прежде всего обращением к «маленькому человеку», усилением внимания к психологическим проблемам, художественному мастерству. На первое место выходят проза и поэзия, а драматургия и публицистика отодвигаются на дальний план. Из-за цензурных ограничений театральный репертуар оскудевает, а в 1885 г. по специальному указу султана закрывается профессиональный турецкий театр.

В то же время активизируют свою деятельность сторонники старой турецкой литературы, не воспринявшие идейных и художественных новшеств писателей Танзимата. В середине 80-х годов происходит наметившийся уже с начала десятилетия раскол на «западников» и «восточников». За ожесточенными спорами о дальнейших путях развития турецкой поэзии, предпочтения старых, традиционных поэтических форм или новых, сложившихся под воздействием европейских, стояло идеологическое размежевание, скрывались кардинальные общественные проблемы.

«Западники» объединялись вокруг Реджаизаде Махмуда Экрема, последователя традиций Абдулхака Хамида, развивавшего одну из более умеренных линий романтизма. Стихи поэта отмечены меланхолией, мечтательной грустью; музыкальные, они не столько рисуют картины природы или ситуации, сколько передают вызываемые ими чувства и настроения (например, сборники «Напевы» (т. 1—3), 1881—1883 «Молодость», 1884; «Размышления», 1888, и др.). Эти стихи обогатили турецкую поэзию новыми, сложившимися под воздействием французской романтической поэзии мотивами, образами, парафразами на стихи Мюссе, Сюлли Прюдома и др.

Поэзия Реджаизаде Махмуда Экрема и особенно его эстетические концепции, изложенные в «Литературных уроках» (1880), стали постоянной мишенью для возражений «восточников», которых возглавлял поэт и прозаик Муаллим Наджи (1850—1893).

Получивший традиционное мусульманское образование, Муаллим Наджи вошел в турецкую литературу прежде всего как автор исторических дестанов и лирических стихов (сб. «Искра», 1884; «Сверкающее», 1886; «Колос», 1890, и др.) Отстаивая художественные возможности дотанзиматской поэзии, он стремился реабилитировать «ущемленную европеизацией» национальную самобытность. Отсюда — прямо или косвенно представленная в его поэзии и прозе (прежде всего в известной автобиографической повести «Детство Омера», 1890) идеализация патриархального прошлого с его крепкими религиозными устоями и семейными традициями.

Среди «восточников» был и писатель Мехмед Тевфик Чайлак (1844—1898), неутомимый собиратель народных шуток и анекдотов («Сокровищница рассказов»). В подражание им он написал серию анекдотических историй, сгруппированных вокруг вымышленного персонажа Бу адам (букв. «Этот человек»), именем которого и названа книга (1882). В повести «Год в Стамбуле» (1881—1888) писатель с документальной точностью и обстоятельностью рисует быт и нравы старого Стамбула, уходящие в прошлое народные развлечения.

Наряду со стремлением запечатлеть традиции и приметы национальной старины, в литературе 80-х годов выявляется и другая линия, во многом смыкающаяся с первой, — сатира на галломанию. Примечательно, что ее начало было положено таким убежденным «западником», как Ахмед Мидхат, который нападал и в своей публицистике, и в романе «Филятун-бей и Ракым-эфенди» на крайности подражания европейской моде. Продолжая эту традицию, Реджаизаде Махмуд Экрем почти одновременно с сентиментально-меланхолической, родственной по интонационному настрою его стихам повестью «Мухсин-бей, или Печальный конец одного поэта» (1888) создает социально окрашенный роман «Любовь к экипажам» (1887). В образе героя романа — неуча и невежды, раболепствующего перед западной модой и захваченного страстью к показной роскоши, — писатель пытается создать обобщенный тип светского повесы — галломана.

Сатира на галломанию составляет основу и ранних романов Хюсейна Рахми (1864—1944), примыкающего в начале своего творческого пути к «восточникам» — «Зеркало, или Шик» (1888) и «Гувернантка» (1890). И в идейном, и в стилевом отношениях романы во многом отправляются от сатирических традиций просветительской прозы и народного театра.