Читаем История всемирной литературы в девяти томах: том второй полностью

Первый этап развития древнеиндийской литературы, рассмотренный в первом томе «Истории всемирной литературы», был связан в основном с формированием четырех грандиозных литературных комплексов: ведийского, буддийского, джайнского религиозных канонов и санскритского эпоса. В первых веках нашей эры начинается новый ее этап, который по аналогии с развитием иных древних литератур правомерно назвать классическим. Если ранее подавляющее большинство памятников древнеиндийской словесности были устными (или по крайней мере, устного происхождения), то теперь художественное творчество становится в основном письменным. Если литература вед, эпоса, религиозных канонов буддистов и джайнов была по существу анонимной и литературное произведение выступало скорее как одно из проявлений жизнедеятельности коллектива, чем как творение отдельной личности, то теперь все развитие индийских литератур связано с именами реальных и чтимых в культурной традиции авторов, таких, как Ашвагхоша, Калидаса, Дандин, Бхартрихари, Бхавабхути и др. Если, наконец, древнейшая индийская литература была по преимуществу литературой синкретической, то в литературе I тыс. н. э. эстетические, собственно художественные задачи выдвигаются на первый план.

Эти принципиальные изменения в характере литературы были в конечном счете связаны с глубокими изменениями в политической и духовной жизни Индии и так или иначе обусловлены ими. Борьба с иноземными вторжениями на рубеже старой и новой эры, с одной стороны, содействовала выводу Индии из состояния относительной культурной замкнутости, а с другой — способствовала внутренней консолидации индийского общества, вступавшего на путь феодального развития. Консолидация сказалась и в расширении сферы употребления санскрита как делового, культового и литературного языка, и в утверждении общих социальных и правовых норм, и в укреплении в качестве господствующей религии индуизма, постепенно вытеснившего буддизм за пределы Индии, и в складывании больших государств, одно из которых, империя Магадхи при династии Гуптов, в IV–V вв. распространило свою власть на всю Северную и Центральную Индию. Гуптскую эпоху иногда называют «золотым веком» древнеиндийской культуры. Именно тогда или во всяком случае в близкое той эпохе время были сформулированы основные доктрины индийской классической философии, значительных успехов (часто на много веков опережающих развитие науки в Европе) добились естествознание, математика, астрономия и медицина; наивысшего расцвета, насколько можно судить об этом по многим сохранившимся до наших дней памятникам Аджанты и Санчи, Матхуры и Эллоры, достигли изобразительные искусства: архитектура, живопись и скульптура. Тогда же, по-видимому, жил и творил Калидаса, чье имя впоследствии стало как бы олицетворением идеала и духа древнеиндийской культуры.

Калидасой были созданы классические произведения во всех трех основных жанрах санскритской литературы: так называемом литературном, или «искусственном», эпосе, лирической поэме и драме. Одно это показывает, какой путь прошла древнеиндийская литература от тех синкретических сводов, какими она была представлена в I тыс. до н. э., до времени жизни Калидасы. Этот путь потребовал нескольких веков (I — начало IV в. н. э.), составивших начальный период истории классической санскритской литературы. В течение начального периода завершилась автономизация литературы среди других видов творческой деятельности, произошла дифференциация литературных жанров и стилей, появилась литературная теория. Достижения литературы этого периода воплотились в таких широко известных памятниках, как «Натьяшастра» и «Панчатантра», в творчестве таких выдающихся писателей, как Ашвагхоша и Бхаса, Хала и Гунадхья.

Следующий период, начало которого совпадает с гуптской эпохой, приходится на IV–VIII вв. Санскритская литература этого времени развивается на базе уже сложившегося литературного канона, который был зафиксирован в пользовавшихся заслуженным авторитетом трактатах по поэтике (Бхамахи, Дандина, Ваманы, Удбхаты и др.) и получил образцовое воплощение в поэмах и драмах Калидасы.

Перейти на страницу:

Все книги серии История всемирной литературы в девяти томах

Похожие книги

Расшифрованный Пастернак. Тайны великого романа «Доктор Живаго»
Расшифрованный Пастернак. Тайны великого романа «Доктор Живаго»

Книга известного историка литературы, доктора филологических наук Бориса Соколова, автора бестселлеров «Расшифрованный Достоевский» и «Расшифрованный Гоголь», рассказывает о главных тайнах легендарного романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго», включенного в российскую школьную программу. Автор дает ответы на многие вопросы, неизменно возникающие при чтении этой великой книги, ставшей едва ли не самым знаменитым романом XX столетия.Кто стал прототипом основных героев романа?Как отразились в «Докторе Живаго» любовные истории и другие факты биографии самого Бориса Пастернака?Как преломились в романе взаимоотношения Пастернака со Сталиным и как на его страницы попал маршал Тухачевский?Как великий русский поэт получил за этот роман Нобелевскую премию по литературе и почему вынужден был от нее отказаться?Почему роман не понравился властям и как была организована травля его автора?Как трансформировалось в образах героев «Доктора Живаго» отношение Пастернака к Советской власти и Октябрьской революции 1917 года, его увлечение идеями анархизма?

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Документальное
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами

Барон Жиль де Ре, маршал Франции и алхимик, послуживший прототипом Синей Бороды, вошел в историю как едва ли не самый знаменитый садист, половой извращенец и серийный убийца. Но не сгустила ли краски народная молва, а вслед за ней и сказочник Шарль Перро — был ли барон столь порочен на самом деле? А Мазепа? Не пушкинский персонаж, а реальный гетман Украины — кто он был, предатель или герой? И что общего между красавицей черкешенкой Сатаней, ставшей женой русского дворянина Нечволодова, и лермонтовской Бэлой? И кто такая Евлалия Кадмина, чья судьба отразилась в героинях Тургенева, Куприна, Лескова и ряда других менее известных авторов? И были ли конкретные, а не собирательные прототипы у героев Фенимора Купера, Джорджа Оруэлла и Варлама Шаламова?Об этом и о многом другом рассказывает в своей в высшей степени занимательной книге писатель, автор газеты «Совершенно секретно» Сергей Макеев.

Сергей Львович Макеев

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Образование и наука / Документальное
На рубеже двух столетий
На рубеже двух столетий

Сборник статей посвящен 60-летию Александра Васильевича Лаврова, ведущего отечественного специалиста по русской литературе рубежа XIX–XX веков, публикатора, комментатора и исследователя произведений Андрея Белого, В. Я. Брюсова, М. А. Волошина, Д. С. Мережковского и З. Н. Гиппиус, М. А. Кузмина, Иванова-Разумника, а также многих других писателей, поэтов и литераторов Серебряного века. В юбилейном приношении участвуют виднейшие отечественные и зарубежные филологи — друзья и коллеги А. В. Лаврова по интересу к эпохе рубежа столетий и к архивным разысканиям, сотрудники Пушкинского дома, где А. В. Лавров работает более 35 лет. Завершает книгу библиография работ юбиляра, насчитывающая более 400 единиц.

Александр Ефимович Парнис , Владимир Зиновьевич Паперный , Всеволод Евгеньевич Багно , Джон Э. Малмстад , Игорь Павлович Смирнов , Мария Эммануиловна Маликова , Николай Алексеевич Богомолов , Ярослав Викторович Леонтьев

Литературоведение / Прочая научная литература / Образование и наука