Читаем История всемирной литературы в девяти томах: том второй полностью

Миннезанг ветшал и превращался в искусство прошлого, а на смену ему выдвигался мейстерзанг — поэзия и песня немецкого городского люда, искусство немецких цехов, дитя бюргерской культуры немецкого Средневековья. Использовав опыт миннезанга, мейстерзингеры противопоставили ему свой взгляд на жизнь, свою образную систему и свое понимание поэзии. Если во Франции можно говорить об известном взаимодействии куртуазной и городской литературы, то в немецких землях перед нами вполне осознанное последовательное противостояние, выражающееся не только в отстаивании своих идеалов, но и в прямом пародировании ведущих жанров куртуазной литературы — и ее лирики, и ее рыцарского романа.

Глава 4. Рыцарский роман

Самарин Р.М., Михайлов А.Д.

Истоки рыцарского романа

Сложным и плодотворным было развитие нового жанра — рыцарского романа, возникшего и расцветшего в XII столетии. Куртуазный или рыцарский роман (причем оба эти определения в достаточной степени условны и неточны), каким он сложился в Западной Европе, находит себе типологическую параллель и на Ближнем Востоке (в произведениях Низами или Гургани), в Закавказье (Руставели), в Византии (Евматий Макремволит, Феодор Продром, Никита Евгениан): увлекательное повествование о самоотверженной любви молодых героев, об испытаниях, выпавших на их долю, об их воинских авантюрах, о невероятных приключениях, воспитывавших и формировавших их характер, одинаково увлекали читателей и слушателей как на берегах туманной Темзы или медлительной Луары, так и на шумных площадях Багдада или Смирны. Роман, отмеченный интересом к частной человеческой судьбе, ощутимо приходил на смену героическому эпосу, хотя последний продолжал существовать и в XII, и даже в XIII в., рождая к жизни немало значительных литературных памятников.

Термин «роман» появился именно в XII в. и обозначал на первых порах только стихотворный текст на живом романском языке в отличие от текста на языке латинском.

Основным ареалом рождения романа были страны романского языка, точнее, французские земли, еще точнее, центральные и северные области Франции и сопредельные с ними обширнейшие владения английских Плантагенетов, чья «империя» охватывала огромные территории во Франции и соседних с нею странах, помимо собственно Британских островов. В силу распространенности французского языка на территории Англии после завоевания (1066 г.) ее Вильгельмом Нормандским, в силу исключительно тесных связей Франции и Англии XII в. значение англо-нормандского политического и культурного региона — так называемой Анжуйской империи — для рождения романа исключительно велико. Культура феодальной Франции и культура феодальной Англии XII–XIII вв. были неразрывно связаны друг с другом. Крупнейших французских поэтов мы встречаем при дворе английского короля Генриха II, а ведущие островные ученые и поэты известны на континенте не менее, чем у себя на родине. Анжуйская империя как особый культурный комплекс являла собой сложное сочетание романских, германских — через нормандскую и англосакскую — литературных традиций и кельтских культурных истоков, которые усваивались таким образом через общение с островной частью Анжуйской империи поэтами континента — от соседней Франции до далекой Италии. Влияние романо-германо-кельтской словесной традиции, возникавшей в англо-нормандском обществе, имело исключительное значение для рождения романа и для развития европейской литературы в целом.

К этим традициям, естественно включавшим и латинский язык, поскольку он был языком церковной письменности и науки и для Франции, и для Англии, в XII в. прибавилась чужеземная византийская литературная традиция, очень богатая в силу своих связей не только с античным литературным пластом, но и с культурами Востока. Усвоение византийской литературной традиции шло своими путями. Оно значительно активизировалось в пору Крестовых походов в условиях создания так называемой Латинской империи, когда рыцари из владетельных англо-нормандских и французских домов оказались феодальными сеньорами тех очагов мировой культуры, которые все еще сохраняли свои старые имена — Ахайи, Спарты, Афин и т. д.

Таким образом, надо иметь в виду огромное разнообразие факторов, влиявших на возникновение жанра романа в литературах феодального мира XII в.

Перейти на страницу:

Все книги серии История всемирной литературы в девяти томах

Похожие книги

Расшифрованный Пастернак. Тайны великого романа «Доктор Живаго»
Расшифрованный Пастернак. Тайны великого романа «Доктор Живаго»

Книга известного историка литературы, доктора филологических наук Бориса Соколова, автора бестселлеров «Расшифрованный Достоевский» и «Расшифрованный Гоголь», рассказывает о главных тайнах легендарного романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго», включенного в российскую школьную программу. Автор дает ответы на многие вопросы, неизменно возникающие при чтении этой великой книги, ставшей едва ли не самым знаменитым романом XX столетия.Кто стал прототипом основных героев романа?Как отразились в «Докторе Живаго» любовные истории и другие факты биографии самого Бориса Пастернака?Как преломились в романе взаимоотношения Пастернака со Сталиным и как на его страницы попал маршал Тухачевский?Как великий русский поэт получил за этот роман Нобелевскую премию по литературе и почему вынужден был от нее отказаться?Почему роман не понравился властям и как была организована травля его автора?Как трансформировалось в образах героев «Доктора Живаго» отношение Пастернака к Советской власти и Октябрьской революции 1917 года, его увлечение идеями анархизма?

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Документальное
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами

Барон Жиль де Ре, маршал Франции и алхимик, послуживший прототипом Синей Бороды, вошел в историю как едва ли не самый знаменитый садист, половой извращенец и серийный убийца. Но не сгустила ли краски народная молва, а вслед за ней и сказочник Шарль Перро — был ли барон столь порочен на самом деле? А Мазепа? Не пушкинский персонаж, а реальный гетман Украины — кто он был, предатель или герой? И что общего между красавицей черкешенкой Сатаней, ставшей женой русского дворянина Нечволодова, и лермонтовской Бэлой? И кто такая Евлалия Кадмина, чья судьба отразилась в героинях Тургенева, Куприна, Лескова и ряда других менее известных авторов? И были ли конкретные, а не собирательные прототипы у героев Фенимора Купера, Джорджа Оруэлла и Варлама Шаламова?Об этом и о многом другом рассказывает в своей в высшей степени занимательной книге писатель, автор газеты «Совершенно секретно» Сергей Макеев.

Сергей Львович Макеев

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Образование и наука / Документальное
На рубеже двух столетий
На рубеже двух столетий

Сборник статей посвящен 60-летию Александра Васильевича Лаврова, ведущего отечественного специалиста по русской литературе рубежа XIX–XX веков, публикатора, комментатора и исследователя произведений Андрея Белого, В. Я. Брюсова, М. А. Волошина, Д. С. Мережковского и З. Н. Гиппиус, М. А. Кузмина, Иванова-Разумника, а также многих других писателей, поэтов и литераторов Серебряного века. В юбилейном приношении участвуют виднейшие отечественные и зарубежные филологи — друзья и коллеги А. В. Лаврова по интересу к эпохе рубежа столетий и к архивным разысканиям, сотрудники Пушкинского дома, где А. В. Лавров работает более 35 лет. Завершает книгу библиография работ юбиляра, насчитывающая более 400 единиц.

Александр Ефимович Парнис , Владимир Зиновьевич Паперный , Всеволод Евгеньевич Багно , Джон Э. Малмстад , Игорь Павлович Смирнов , Мария Эммануиловна Маликова , Николай Алексеевич Богомолов , Ярослав Викторович Леонтьев

Литературоведение / Прочая научная литература / Образование и наука