Читаем История всемирной литературы в девяти томах: том второй полностью

Центром социального развития в характеризуемую эпоху становится феодальное государство, опиравшееся на территориально-этническую общность, которая вырастала из племенной, и противостоявшее имперской силе экономического, политического и культурного подавления. Империя Харши не смогла выдержать более полувека. Она распалась прежде всего потому, что держалась только на насильственно устанавливаемых связях при отсутствии какой бы то ни было органической общности, даже религиозной, между различными ее частями.

Распад империи открывал дорогу для самостоятельного развития народов Индии, проходившего в рамках феодальной государственности. Не случайно именно с этим периодом совпадает появление самостоятельных новоиндийских литератур.

Но процесс развития феодальных отношений у народов Индии происходил неравномерно и многообразно. Так, у народов Северо-Западной Индии важнейшей особенностью этого процесса явились так называемые мусульманские завоевания. Хотя арабы проникли в Индию еще в VII в. и даже сумели установить свою власть над долиной Инда вплоть до Мультана, вначале их влияние было ограниченным. Лишь когда возникла мощная империя Газневидов (X в.), сложилась подлинная угроза для феодальных государств Северо-Западной, а затем и всей Северной Индии. Для Южной же Индии эта угроза стала реальной только после XII в.

Это, естественно, сказалось не только на экономическом, социальном и политическом развитии Индии, но и на развитии культуры. Еще со времени укрепления арабов в Синде и возникновения Мультанского царства начинается сложный процесс взаимодействия индусских и мусульманских традиций в культуре и литературе.

Поскольку в соприкосновение с народами Индии входила не только феодальная верхушка, но и масса простого мусульманского населения, в таком взаимодействии неизбежно присутствовало демократическое начало. Этот процесс усиливался еще и потому, что завоевания приводили к расширению экономических, политических и культурных связей с народами арабских стран, Ирана, Кавказа и Средней Азии, причем последние со временем стали приобретать преимущественное значение. В этой обстановке культурное развитие народов Индии шло по следующим основным направлениям: формирование региональных культур и литератур; высвобождение населения из-под бремени традиционной имперской культуры и религии; преодоление унификаторских тенденций; развитие местных религиозных сект (натхи, сиддхи и т. п.), опиравшихся на этнические и социальные общности и отражавших антифеодальные настроения демократических слоев.

Региональное начало становится ведущим в культурном развитии. Отсутствие политического единства Индии предопределило и отсутствие единства религиозного, отсутствие единой организационной структуры для верований, хотя и объединявшихся под именем индуизма и имевших ряд важных общих черт (пантеон, культ, канонические памятники), но вместе с тем носивших ярко выраженный местный характер.

Естественно, что попытки поддержания или «восстановления» культурного единства делались на основе санскрита, традиционного языка администрации и культуры. Но в эпоху VIII–XIII вв. даже в литературе на санскрите выкристаллизовывается все более полно местное начало, и этот процесс приводит к тому, что возникают произведения, мало связанные с общеиндийской традицией санскритской литературы, но совершенно определенно вписывающиеся в ту или иную местную литературу. Так, «Гитаговинда» Джаядевы (XII в.), хотя и написана на санскрите, в дальнейшем рассматривалась как уже принадлежащая по существу литературе бенгальской.

Однако санскритская литература продолжала играть весьма важную роль как эстетический стандарт, как источник художественных форм и средств, как сокровищница сюжетов и образов, неоднократно использовавшихся в той или иной новоиндийской литературе (при этом развивающиеся литературы в основном ориентируются не на современные им санскритские образцы, а на памятники классического прошлого). Следует также заметить, что в санскритской литературе VIII–XIII в., хотя период наиболее плодотворного развития был для нее уже позади, продолжали появляться отдельные выдающиеся произведения.

Санскритская литература VIII–XIII вв

Перейти на страницу:

Все книги серии История всемирной литературы в девяти томах

Похожие книги

Расшифрованный Пастернак. Тайны великого романа «Доктор Живаго»
Расшифрованный Пастернак. Тайны великого романа «Доктор Живаго»

Книга известного историка литературы, доктора филологических наук Бориса Соколова, автора бестселлеров «Расшифрованный Достоевский» и «Расшифрованный Гоголь», рассказывает о главных тайнах легендарного романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго», включенного в российскую школьную программу. Автор дает ответы на многие вопросы, неизменно возникающие при чтении этой великой книги, ставшей едва ли не самым знаменитым романом XX столетия.Кто стал прототипом основных героев романа?Как отразились в «Докторе Живаго» любовные истории и другие факты биографии самого Бориса Пастернака?Как преломились в романе взаимоотношения Пастернака со Сталиным и как на его страницы попал маршал Тухачевский?Как великий русский поэт получил за этот роман Нобелевскую премию по литературе и почему вынужден был от нее отказаться?Почему роман не понравился властям и как была организована травля его автора?Как трансформировалось в образах героев «Доктора Живаго» отношение Пастернака к Советской власти и Октябрьской революции 1917 года, его увлечение идеями анархизма?

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Документальное
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами

Барон Жиль де Ре, маршал Франции и алхимик, послуживший прототипом Синей Бороды, вошел в историю как едва ли не самый знаменитый садист, половой извращенец и серийный убийца. Но не сгустила ли краски народная молва, а вслед за ней и сказочник Шарль Перро — был ли барон столь порочен на самом деле? А Мазепа? Не пушкинский персонаж, а реальный гетман Украины — кто он был, предатель или герой? И что общего между красавицей черкешенкой Сатаней, ставшей женой русского дворянина Нечволодова, и лермонтовской Бэлой? И кто такая Евлалия Кадмина, чья судьба отразилась в героинях Тургенева, Куприна, Лескова и ряда других менее известных авторов? И были ли конкретные, а не собирательные прототипы у героев Фенимора Купера, Джорджа Оруэлла и Варлама Шаламова?Об этом и о многом другом рассказывает в своей в высшей степени занимательной книге писатель, автор газеты «Совершенно секретно» Сергей Макеев.

Сергей Львович Макеев

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Образование и наука / Документальное
На рубеже двух столетий
На рубеже двух столетий

Сборник статей посвящен 60-летию Александра Васильевича Лаврова, ведущего отечественного специалиста по русской литературе рубежа XIX–XX веков, публикатора, комментатора и исследователя произведений Андрея Белого, В. Я. Брюсова, М. А. Волошина, Д. С. Мережковского и З. Н. Гиппиус, М. А. Кузмина, Иванова-Разумника, а также многих других писателей, поэтов и литераторов Серебряного века. В юбилейном приношении участвуют виднейшие отечественные и зарубежные филологи — друзья и коллеги А. В. Лаврова по интересу к эпохе рубежа столетий и к архивным разысканиям, сотрудники Пушкинского дома, где А. В. Лавров работает более 35 лет. Завершает книгу библиография работ юбиляра, насчитывающая более 400 единиц.

Александр Ефимович Парнис , Владимир Зиновьевич Паперный , Всеволод Евгеньевич Багно , Джон Э. Малмстад , Игорь Павлович Смирнов , Мария Эммануиловна Маликова , Николай Алексеевич Богомолов , Ярослав Викторович Леонтьев

Литературоведение / Прочая научная литература / Образование и наука