История второй русской революции

Что касается пропаганды среди военнопленных украинцев, она началась еще весной 1915 г., когда все пленные «малороссы», соглашавшиеся признать себя «украинцами», были сосредоточены в лагере Раштадт. В этом лагере велись систематические лекции; одним из лекторов являлся австрийский профессор Беспалко, рисовавший перед слушателями картину вольного казачества и призывавший к свержению ненавистного ига Московии. В начале 1916 г. из подготовленных таким образом военнопленных был сформирован «1-й сечевой Тараса Шевченко полк», одетый в «национальные “жупаны”». К началу 1917 г. этот полк состоял из 8 сотен, примерно по 200 человек в каждой. Вообще же все украинцы Раштадтского лагеря были к этому времени расписаны на четыре категории соответственно успеху пропаганды: «шчевики» — до 1500 человек, наиболее распропагандированных; «курсисты» — до 3000 человек, сочувствовавших пропаганде, но еще недостаточно подготовленных; 3) «преклонники» — большинство пленных, сохранявших нейтралитет по отношению к пропаганде; 4) «противники» — до 6000 человек, решительно боровшихся с пропагандой и за это назначавшихся на самые тяжелые работы, подвергавшихся суровому режиму.

В конце декабря 1916 г. партия из 24 пленных во главе с германским капитаном Козаком была отправлена на Волынь с целью пропаганды. Из обнародованного нашей разведкой дела Ермоленко видно, что переброской агентов занималась «украинская секция» германской разведки, везде на местах имевшая вполне организованную сеть посредников и сотрудников.

С началом революции все эти приготовления получили естественно новое и особенно важное значение. Ближайшей целью пропаганды стало, как это констатировано в случае с Ермоленко, «скорейшее заключение мира» с Германией. Но рядом с этим новый смысл получила и поддержка сепаратистского движения. Для того и другого Германия стала выпускать под видом обмениваемых инвалидов совершенно здоровых украинских солдат. Перебрались поближе к России, в Стокгольм, и вожди «Союза вiзволенiя Украины» Йолтуховский и Меленевскии. Оба они обратились к Временному правительству с ходатайством разрешить им вернуться на Украину, извещая при этом правительство, что с момента возникновения революции в России и падения царизма союз освобождения Украины решил прекратить свою самостоятельную деятельность за границей, признавая, что единственно правомочна теперь говорить от имени украинского народа как на Украине, так и вне ее, Центральная Украинская Рада (цитированная брошюра).

Едва ли, однако, это заявление было вполне искренним. Цель переселения обоих деятелей на Украину, конечно, заключалась в перенесении сюда деятельности «союза». По крайней мере Степанковский в разговоре с фон Бергеном, чиновником германского министерства иностранных дел, выяснил (начало июля 1917 г.), что уже существует какая-то «тайная организация в Полтаве», соперничающая во влиянии с Центральной Радой[6]. «В Стокгольме я узнал, — продолжает Степанковский, — что существует новая организация», имеющая непосредственное отношение к «союзу вiзволенiя», и что она называется «Возрожденiе» («Видродження»). Сведения ограничились тем, что эта организация проявляется во Львове, где ведет издательскую деятельность. Еще раньше, в Швейцарии, я получил сведения об Йолтуховском, что он организует на Украине свою группу под упомянутым названием. Основываясь на этих сведениях, — заключает Степанковский, — я прихожу к убеждению, что Йолтуховский с ведома германского штаба организует в своих целях группу в Полтаве или где-либо в другом месте... Еще до войны Меленевский был знаком хорошо с Парвусом, с открытием же военных действий и с отходом австрийских войск из Галиции работал с ним в Турции по приисканию агентов для центральных держав, занимаясь и другими темными делами. Теперь, конечно, связь Меленевского с Парвусом, а затем и с Ганецким-Фюрстен-бергом должна продолжаться; так как Ганецкий находится в Стокгольме, то нужно думать, что все они работают вместе».

В России, правда, все эти явно германские усилия встретили вначале отпор, и местное украинское движение формально от них отгородилось. Первоначальные задачи местного движения, по формулировке наскоро сложившегося петроградского украинского комитета, были весьма умеренны и не шли дальше требований, удовлетворяющих реальной потребности культурного самоопределения. Временное правительство первого состава охотно пошло навстречу этим стремлениям, назначив попечителем Киевского округа известного украинского деятеля Н. П. Василенко. Но из Киева шли более широкие требования, исходившие из готового плана национально-территориального обособления Украины в самых широких пределах. Вдохновителем этих стремлений являлся «батько» М. С. Грушевский, приобретший опытность в национальной борьбе на австро-славянской почве в Галиции и теперь применивший к борьбе с петроградским «централизмом» те непрямые и гибкие приемы, которые были испытаны в борьбе с Веной.