История высоты № 6725

— Наши войска преследуют войска противника. Причем наши доблестные войска лишены всякой возможности оказывать сопротивление, так как руки их заняты переносимым грузом. Что делать с грузом и противником?

— Приказываю: груз не бросать, скорость передвижения увеличить вдвое! Ног не жалеть. Необходимо оторваться от противника во что бы то ни стало!

* * *

Главнокомандующему доложили:

— Противник наращивает скорость отступления!

— Вы что, не помните приказа? — вскричал главнокомандующий. — Противника догонять и погибать в непосредственной близости от его позиций.

Войска и артиллеристы наддали ходу.

* * *

— Они нас догоняют! — на бегу кричали генералы.

— Если вас догоняет враг, значит, вы никудышные военачальники! — отвечал командующий, прибавляя шагу.

— Шире шаг! — закричали командиры, следуя примеру своего командующего.

Соседние армии, заметив такую беготню, дрогнули, решили, что противник прорвал оборону, и, опасаясь оказаться в позорном «мешке», бросились догонять отступающие части.

В свою очередь, соседствующие части противника, решив, что генеральный штаб, не поставив их в известность, начал решительное наступление, бросились вдогонку отступающим, чтобы успеть к дележу наград за взятие столицы.

* * *

Тридцать три армии и три отдельных корпуса, наддавая ходу, бежали друг за другом и друг от друга. В одно мгновение они перескочили линию фронта, ближние и дальние тылы, вырвались на оперативный простор и покатились по горам по долам в никому не известном направлении.

В пути они снесли сто городов и селений, расплескали сто озер, развалили встретившийся королевский дворец вместе с платформой, втоптали в пыль крейсера и миноноски, смяли и рассеяли императорский кортеж. Теперь впереди тридцати трех армий и трех корпусов, спасаясь от неизвестно откуда взявшейся обезумевшей толпы топающих солдат, бежали генералы, адъютанты, повара императорской кухни, горничные, экипажи крейсеров и миноносок. 1000-трубный духовой оркестр и даже сам император трусил, подгоняемый сзади острыми коленками дворцового караула.

Тридцать три армии, три отдельных корпуса, императорский кортеж и еще сорок тысяч неизвестного гражданского люда бежали через леса и поля, день и ночь, без сна и отдыха.

Бежали солдаты, офицеры, повозки, колючая проволока, фельдфебели, император, орудия, артиллерийская прислуга, высота № 6725, противотанковые ежи, братские могилы…

Все неслось бешеным галопом, потея, спотыкаясь и матерясь.

Конечно, армии могли остановиться, но для этого как минимум нужен был соответствующий приказ. Однако генералы, которые этот приказ должны были отдать, и канцелярии, которые этот приказ должны были завизировать и отправить в войска, и посыльные, которые должны были развести приказ по частям, — все они тоже бежали и, значит, не могли должным образом исполнить свои обязанности.

Тридцать три армии, три корпуса, императорский кортеж и 40 тысяч неизвестного гражданского люда пробежали из конца в конец всю страну, и соседнюю страну, и еще 115 государств и мелких княжеств. Война прокатилась вокруг земного шара, опустошая все на своем пути.

Черная, выжженная полоса осталась там, где пробежали войска.

И еще раз войска обежали землю.

А так как солдатам и офицерам хотелось кушать и пить, армии никогда не повторяли свой прошлый маршрут. Армии шли по сытым, обетованным землям, где родники давали воду, коровы — молоко, виноградники — вино, поля — хлеб, стада — мясо, пруды — рыбу.

И еще сто раз армии обогнули земной шар, разбросав вдоль меридианов смердящие трупы и разбитую технику.

Никто уже не мог сказать, какая местность к какому государству относится. Саперы срывали горные хребты, болота засыпали песком,, моря застилали гатями, ледники расплавляли огнеметами. Каменными городами мостили дороги, деревянными поселками топили полевые кухни. Тяжелые солдатские башмаки и колеса повозок давили насекомых и птицу. Рыбой и дичью набивали солдатские желудки.

И когда на земле не осталось ни кустика, ни травинки, ни листочка, когда земля стала голой, как бильярдный шар, и подошвы солдатских башмаков соскальзывали с ее поверхности, — все опомнились. И оглянулись по сторонам.

Земля лежала черная и мертвая, только кое-где зеленели пятна солдатских мундиров. И тогда все остановились. Без соответствующего приказа. Потому что не знали, куда идти. Потому что везде было одно и то же — тлен и пустота. И тогда все вскричали:

— О ужас! Что сотворили мы!

И стали пред тем ужасом все равны — и солдат, и генерал, и даже император. Все стали плакать и клясть судьбу. Потому что открылось им, что когда нет земли — нет жизни, и тогда некого убивать, некого завоевывать, некем править.

Тогда не нужны ни солдаты, ни фельдмаршалы, ни императоры.

И спросили они мудрецов:

— Что делать нам? И сказал один мудрец:

— Пусть построит дом тот, кто его разрушил. И в труде своем пусть обретет он истину. И пусть тот дом станет домом его, а та истина — его верой. И вместе пусть станут они его родиной.

И склонили пред тем мудрецом головы самые мудрые.