История западной философии. Часть I. Античность. Средневековье. Возрождение

Движущим и одновременно неподвижным началом, непространственным и простым, может быть начало только нематериальное, духовное. Следовательно, деятельность Бога как духовного существа может состоять только в мышлении: «И жизнь поистине присуща ему, ибо деятельность ума — это жизнь, а бог есть деятельность, и деятельность его, какова она сама по себе, есть самая лучшая и вечная жизнь. Мы говорим поэтому, что бог есть вечное, наилучшее живое существо, так что ему присущи жизнь и непрерывное и вечное существование, и именно это есть бог» (Матафизика, XII, 7). Бог мыслит сам себя, ибо «выше» него ничего нет, т. е. у него нет внешней причины, а то, что «ниже» Бога, — это чувственный мир, имеющий материю, о которой невозможно знание. Следовательно, Бог, по Аристотелю, это не только жизнь ума, но и содержание умственной деятельности, т. е. истина. Бог — это чистая, абсолютная действительность, которая не содержит в себе никакой возможности, форма всех форм.

Бог — это чистая мысль, это причина, которая приводит в движение весь мир, при этом особо не уделяя внимания этому миру. Бог есть мысль, занимающаяся сама собой. Аристотелевский Бог есть, таким образом, некоторая экстраполяция знания, есть абсолютное знание, чистая философия, истина. Философия существует сама для себя и занимается только лишь сама собой, и поэтому она божественна, а поскольку Бог есть чистая мысль, то Бог Аристотеля — это чисто философский Бог. Это конечно же не личный Бог, тем более не Бог-творец, Бог, которому небезразличны дела людские, — до такого понимания Бога Аристотелю еще далеко[67], и Фоме Аквинскому придется основательно переосмыслить Аристотеля, чтобы изменить и в этом отношении аристотелевское положение о Боге.

Аристотелевский Бог является высшей сущностью всего мира. Бог есть первая причина, т. е. движущая причина, Бог есть чистая мысль, т. е. форма форм, чистая форма, первоформа мира, и Бог есть цель, к которой стремится весь мир. Бог противоположен как первая сущностная причина материальному началу, которое является вечным, совечным Богу началом.

Отношение Бога и мира в плане движения можно сравнить с отношением души к телу: душа человека приводит в движение органы человеческого тела, сама оставаясь недвижимой: «…душа обладает началом движения» (Метафизика, IX, 2).

Этот метод доказательства бытия Бога, исходя из наблюдений за явлениями материального мира, в дальнейшем получит большое распространение. Христианские богословы также будут часто использовать его, тем более что оно по своему духу развивает то, что было сказано апостолом Павлом: «Ибо, что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им. Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы» (Рим. 1, 19–20). Наибольшую известность такой тип доказательства, впоследствии названный Кантом космологическим, т. е. возводящим к Богу от наблюдений за космосом, получит благодаря Фоме Аквинскому, который в XIII в. разработал знаменитые пять доказательств бытия Бога, восходящие именно к Аристотелю. Однако и в восточном богословии можно найти примеры такого доказательства. Например, прп. Иоанн Дамаскин в «Точном изложении православной веры» выводит бытие Бога из того, что мир находится в постоянном изменении (I, 3).

Движущая причина всегда действует в плане достижения некой цели, и поэтому она неотделима от целевой причины. Казалось бы, возможность для вещи стать чем-то должна быть первее, чем ее осуществленность, действительность. Но Аристотель понимает процесс развития совсем иначе. Для него первее сущность, действительность, т. е. цель развития: «…по сущности действительность первее возможности прежде всего потому, что последующее по становлению первее по форме и сущности (например, взрослый мужчина первее ребенка…), а также потому, что все становящееся движется к какому-то началу, т. е. к какой-то цели (ибо начало вещи — это то, ради чего она есть, а становление — ради цели), между тем цель — это действительность, и ради цели приобретается способность. Ведь не для того, чтобы обладать зрением, видят живые существа, а, наоборот, они обладают зрением для того, чтобы видеть» (Метафизика, IX, 8).

Вещь, которая стала из возможности действительностью, является энтелехией (ἐντελέχεια). Этот термин у самого Аристотеля объясняется не совсем внятно, и по поводу энтелехии часто ведутся споры. Энтелехия есть результат перехода из возможности в действительность вследствие действия движущей и целевой причин. Например, указывает Аристотель, яйцо является курицей в возможности, но не энтелехиально.