История запорожских казаков. Военные походы запорожцев. 1686–1734. Том 3

«Мы, ниже подписавшиеся, войска запорожского низового атаман кошевый с куренными атаманами и посполитым товариществом против приказу его сиятельства генерала графа фон Вейзбаха ответно сим доносим. А именно: егда к нам, войску запорожскому низовому, присланный от Порты оттоманской, для осмотру земли, на чьей мы ныне кошем осели, и крепости, Едикли-ага прибудет, то мы его так ласково примем и стараться будем, чтоб он мог признать и по возвращении своем в Царьграде оттоманской Порте донести, яко та земля по нас веема принадлежит ея императорскому величеству, всемилостивейшей нашей государыне во владении быть, нежели б Порта оттоманская могла претендовать, так чтоб когда та земля была ея императорского величества, для чего по сие время об ней не было представления, но против оного будем ответствовать, яко мы за преступления отцов наших в высоком гневе ея величества содержаны были, зачем для нас, как долго были под их турецкою протекциею, и земля та не была надобна и об ней не требовано и якобы им оная земля принадлежала, а ныне как мы в тех преступлениях отцев наших у ея императорского величества всемилостивейшее прощение получили и в свою природную протекцию возвратились, то и оная земля заподлинно с нами последует, о чем самой Порте известно, что нам с российской стороны и между Портою разграничения и об ней упоминаемо не было. А что татара свой скот в тех местах, в которых мы ныне Кошем осели, содержали и то в надежде, яко мы под их протекциею состояли и в том им не противилися, особливо что еще довольно земли останется как Нам, так татарам, для чего ныне мы намерены и ради доброго соседства им, татарам, своего скота там содержать не откажем. Мы подлинно ведаем, чтоб турки, також и сам хан крымский для нашего переходу и нынешнего нашего нового Коша ничего упоминати не имели и в молчании б пребыли и помянутый прибудущий Едикли-ага из Царяграда прислан бы не был, естьли бы не Орлик чрез свое представление турков к тому не приводил и хана беспрестанными своими наговорами не принуждал, чтоб и он, хан, его представления и доношения Порте объявлял и о том он, Орлик, неусыпное старание имеет и с такого резону, понеже ему не малое награждение и детем его (ежели бы нас войско к себе притягнути мог) немалая часть земли, яко им собственна на вечные времена уступить обещана, из чего впредь несходственные и вредительные дела последовать могут, чего ради он, Орлик, день и нощь пишет и о том мыслит, однакож, как кажется, уже в немилости состоится, понеже сумлеваемся, чтоб он, Орлик, те дела, которые ищет, кончить и достать мог. Как мы признаваем, турки сами своею армиею хану николи помоществовать, також для помянутых причин с ея императорским величеством войны починать не будут, токмо хотя войну они декляровали бы, оная по французской инстигации и не из показанных резонов учинится, несмотря на то, хотя мы и с нынешнего нашего Коша куда на иное место пойдем или нет. Також татарам и туркам немалая прибыль приходит, когда торговые дела в Крыму свободно производятся, которые ежели мы от нынешнего нашего нового Коша пойдем, веема перестанут, чего ради мы, войско, надеемся, что по возвращении турецкого Едикли-аги в Царьграде сии дела молчанием пройдут и хану спокойным быть повелено будет, разве они уже намерены были из других причин войну начинать и на нас войско толко тем претекстом показать. Мы, войско, теперешняго времени не опасаемся, чтобы татаре, как Орлик стращает нас, от Коша силою отогнать или по его словам нас турбовать будут, только говорят, что они зимою чинить намерены, при котором случае мы надолго не ради крымских (которых за мужиков причитать можно), токмо ради сильных ногайских лутше воинских татаров без ея императорского величества вспоможения устоять не можем; чего ради просим такое определение при армии повелеть учинить, дабы в нужном нашем случае помощь получить могли, то чему надеемся, что татары, когда о таком определении уведают, на нас зимою нападать не будут, ежели бы прибудущая зима спокойна прошла бы, то сии дела с помощью божиего так пройдут и об оном впредь упоминать болше не будут. Мы, войско, сами знаем, что наши казаки при Самаре не на нашей земли, токмо по силе тамошняго разграничения на турецкой земле состоять, того ради как скоро мы до Коша своего отсюда возвратимся, наших, до сего времяни при Самаре стоящих, казаков, сюда на сю сторону Днепра к себе переведем и о том турецкого Едикли-агу, ежели будет об оных казаках упоминать, уверим. А ежели турки при оном претексте останутся и одну такую причину покажут, чтобы мы, войско, или от теперешней нашей Сечи отошли и на русский грунт (показывати станут, будто та земля, на которой мы теперь сидение имеем, к ним принадлежит) переведены были или то за разрыве поставит, чрез что б ея императорскому величеству еще того времени вновь война притти и невинно христианская кровь проливаться могла, в таком несчастливом дел (ежели бы оная ради нас учинилась бы) мы, храни, Боже, не желаем, дабы об оном на нас вина пред Богом и пред ея императорским величеством легла, чего ради мы в то время, когда ея величества резиден г. Неплюев из Царьграда о турецких резолюциях и учиненных деклярациях уведомит, по всеподданнейшей верности и покорности от теперешней Сечи со всем своим Кошем пойдем и у границ ея императорского величества, зачавше от реки Тесмина до порогов, как далеко та граница имеется, Кошем осядем, а понеже нам, войску чрез то как рыбы, так звериные ловли не так доволно будет, того ради просим, дабы при таком случае нам войску, как вернейшим подданым ея императорского величества, так долго, покамест война с турками будет, и мы до теперешний Сечи возвратиться можем, как мне кошевому, так прочим старшинам годовое денежное жалованье и на наш Кош годовой провиант, а ради отвозки, дабы наши или водовые сюда пушки и протчих нашйх клейнод выше порог Днепровых довольные подводы определены были ея императорского величества за всемилостивейшим указом, понеже (ежели бы такой ея императорского величества высочайшей милости не могли получить) мы все вышепоказанные наши клейноды и лутшия наши добра оставим и потерять принуждены будем, из чего впредь татаром и турком немалая прибыль, а в службе императорского величества вред учиниться может. Того ради всепокорнейше просим сей переход так долго оставить, покамест не самонужно потребует и ея императорского величества министр из Царяграда об оном веема запотребно не уведомит, особливо, ежели возможно будет, в таком случае дабы мы, войско, не сим временем или не зимою, но впредь будущую весну, то есть в апреле месяце, на показанные места переходить имели, чрез что б мы своего добра утерять не могли, а в то время в апреле месяце можем полою водою свои пожитки судами без жадной шкоды препроводить, в которое время и означенных подвод не так много потребно будет»[939].