История завоевания Константинополя

А теперь я оставлю армию, стоящую лагерем у Константинополя, чтобы поведать о тех, кто отправился в другие гавани, и о фламандском флоте, который перезимовал в Марселе. Как только установилась теплая погода, все они двинулись в Сирию. Их число значительно превышало тех, которым пришлось драться с греками. Какая жалость, не могу не сказать я, что они не пришли на соединение с нашей армией; поступи они так, христианство получило бы большое преимущество. (Интересная логика. Те, кто отправился непосредственно на Святую землю, получается, не правы, а те, кто громит христиан, – радеет за христианство. – Ред.) Но из-за их грехов Бог не захотел этого: для некоторых из них нездоровый климат Сирии оказался губительным, а другие вернулись в свои страны. Они не содеяли никаких подвигов, да и вообще ничего хорошего в той земле, в которой оказались.

Один их отряд хороших воинов отправился в Антиохию, чтобы присоединиться к Боэмунду, князю Антиохии и графу Триполи, который вел войну с королем Леоном из Армении (Малой. – Ред.). Они собирались служить ему, как наемники. Турки в той земле, услышав об их появлении, устроили засаду и, как только крестоносцы появились, напали на них. Французы потерпели тяжелое поражение; никто из них не уцелел – все были либо убиты, либо взяты в плен. Среди погибших в этой схватке были Вилен де Нейи, один из лучших на свете рыцарей, Жиль де Тразиньи и многие другие. В плен были взяты Бернар де Морей и Рено де Дампьер, и Жан де Виллер, и ни в чем не повинный Гийом де Нюлли. Как я говорил, из восьмидесяти рыцарей отряда ни один не уцелел. И книга ясно свидетельствует, что, кто бы ни бежал из войска Венеции, с каждым приключались подобные несчастья и бесчестья. Недаром говорится, что мудр тот, кто придерживается наилучшего пути.

А теперь я оставляю эту тему и возвращаюсь к войскам, которые остались стоять под Константинополем. Они привели в рабочее состояние свои осадные орудия, расставили на кораблях и транспортах баллисты и катапульты и все, что необходимо для взятия города, подготовили лестницы из корабельных мачт, которые были столь высокими, что зрелище их было просто чудом.

Греки, со своей стороны, увидев эту подготовку, тоже начали укреплять оборону города, хотя тот и так был надежно защищен высокими стенами и башнями. Тем не менее не было ни одной, которую нельзя было бы надстроить еще двумя или тремя деревянными ярусами. Никакой иной город не был так хорошо укреплен. И греки и франки провели большую часть Великого поста, непрестанно трудясь.

Предводители войска собрали совещание, дабы обсудить, какой план действий принять. Много толковали и так, и этак, но в конце решили: если по милости Божьей они силою вступят в город, то вся добыча, которую возьмут в нем, будет снесена в одно место и, как и подобает, честно поделена между всеми. Если же, кроме того, они полностью овладеют городом, то будут выбраны шесть человек из французской армии и шесть человек от венецианцев, которые поклянутся на святом Евангелии, что изберут императором того, кого сочтут наиболее подходящим, чтобы править ради лучших интересов этой страны. Кто бы ни стал императором, он получит четверть всей добычи, завоеванной и в городе, и вне его, и ему в пользование будут отданы дворцы Буколеон и Влахерн. Остальные три четверти добычи будут поделены на две равные части, одна из которых пойдет венецианцам, другая часть – французам. После чего изберут двенадцать самых мудрых и способных человек из французской армии и двенадцать таких же человек из числа венецианцев, которые возьмут на себя ответственность за распределение феодов и обговорят, какая служба будет за эту честь предоставлена императору.

Итак, договор был заключен и скреплен клятвою с одной и с другой стороны французами и венецианцами, с тем условием, что по истечении года с конца марта каждый, кто захочет, волен уехать, куда ему заблагорассудится. Те же, кто останется в стране, будут обязаны служить императору так, как будет установлено. Последняя статья договора была дополнена примечанием, что все те, кто не будет его соблюдать, подлежат отлучению от церкви.

Теперь флот был прекрасно оснащен и вооружен, и была погружена вся провизия для крестоносцев. В четверг, на третьей неделе Великого поста, все взошли на корабли и завели на транспорты лошадей. У каждого боевого отряда были свои корабли, все они были выстроены бок о бок, и каждому военному кораблю были приданы галеры и транспорты. Это было, могу заверить вас, удивительным зрелищем – видеть, как флот выстроился в боевой порядок, который растянулся более чем на половину французского лье.

В пятницу утром корабли, галеры и другие суда в должном строю подошли к городу. Начался приступ, мощный и ожесточенный. Крестоносцы во многих местах высадились на сушу и подошли прямо под стены; а лестницы с кораблей так легли на укрепления, что защитники стен и башен в рукопашных схватках скрестили мечи с нападавшими. В сотне с лишним мест шел этот непрестанный штурм, и он длился до трех часов дня.