История Зеербургского подполья (СИ)

- Да! - сказал Папа Шульц. - Там у нас ящики... Так вы с ними поосторожнее..

- Коллекционные экспонаты? -поинтересовался я.- Достояние угнетенного народа?

- Нет. Овощи. Продукция с лабораторного огорода...

В голосе профессора чувствовалось что-то недоговоренное. Я посмотрел на дымящиеся останки куста, потом на профессора. Тот, ухмыльнувшись, ответил на немой вопрос:

- Эта горошина с той свеклой, что в фургоне лежит, на одной грядке росли...

- Биовзрывчатка, - внес ясность желчный Дрюня. - В машине не плевать и не курить.

Он явно хотел произвести впечатление на нас, но просчитался.

- Других предосторожностей не нужно? - небрежно поинтересовался я.- Чесаться и бить чечетку не возбраняется?

Папа Шульц оглядел меня, словно редкость, Бог знает как попавшую в его руки. Ему явно хотелось сказать что-то колкое, но он благоразумно сдержался. Вместо этого он с печальным вздохом произнес:

- Я не знаю, насколько вы матерый революционер, но в плане науки, друг мой, вы дремуче невежественны... Вы даже не представляете, с чем столкнулись...

- Почему же? Но самое главное для меня в данный момент то, что, по-видимому, у вас есть все необходимые документы от Министерства Нападения.

- Господи! - он воскликнул так, словно я спросил его о чем-то неприличном. - Документы.... Да уж конечно! Мы же на них работаем!

- Работали, - поправил Папа Шульц товарища. - Все уже в прошлом...

- Значит, помех на нашем пути будет немного.

- Если ваши приятели не подорвут нас по дороге, - сказал Дрюня,- то мы довезем вас, хоть до Президентского дворца, если вам туда нужно.

- Вас знают? - удовлетворенно спросил подошедший Председатель, услышав то, что хотел услышать.

Профессора переглянулись с самодовольными улыбками.

- От нас шарахаются... Мы подарим вам на память сводки полицейского управления, - пообещал Папа Шульц

К нам подбежал Маркуша.

- Мы готовы. Можно ехать.

Я потянул его в сторону.

- Я в кабине. В ящиках, что в кузове - взрывчатка. Загородите ими двери. Если что-то начнется...

Маркуша закивал, показывая, что знает, как поступить в этом случае. Надеюсь, что обойдется...

- Ну, сам знаешь, что говорить об этом...

Председателя втянули внутрь. Я закрыл заднюю дверь и сел за руль.

Плюнув синим дымом плохо отрегулированного выхлопа, фургон взревел и тронулся с места.

Через полтора часа машина остановилась у заброшенных складов компании "Джет" в Зеербурге и делегаты мелкими группами рассосались по конспиративным квартирам. Последними склад покинула моя группа. За нами прибыл небольшой фургон, доставивший команду на предназначенную для них явку - подвал самого большого в городе универсального магазина.

С этого момента группа приступила к выполнению основного задания.

Над реальностью.

- Ну вот и первый облом у тебя. Этот гейм мы выиграли вчистую. И самолеты не помогли.

- Убежать - не значит выиграть. Убежать значит только спастись. Да и если б не профессора твои.

- Так ведь мои, а не твои.

- Ну, значит, ход ты использовал. Вот и славно. Играем дальше. Ввожу в игру самого Президента!

- Вводи сразу двух!

- Не положено...

Интродукция.

Реальность.

- Господин Кашенго! Господин Президент!

Эле Кашенго открыл сомкнутые полудремой веки. В дверях стоял старый лакей, бывший когда-то денщиком лейтенанта Кашенго и потому имевший право на некоторую вольность в обращении. На ливрее золотистыми отметками горели нашивки за ранения.

- Что тебе, Цезарь?

Слуга приосанился, и по-военному сдвинув каблуки ботинок, отрапортовал:

- Господин генерал! В прихожей ждет делегация штафирок. Им назначено.

- Назначено? -удивился Кашенго, хотя повода для удивления не имелось никакого. Сам он отлично помнил, что сегодня ему придется разговаривать со штатскими. Какая-то делегация... Корреспонденты... Очередной реверанс в сторону так называемых избирателей. Неприятно, но необходимо. Мелькнула мысль, что неплохо бы оставить право голоса только у тех, кто отслужил в армии и получил там хорошую прививку от вольнодумства, но он отложил её на время. Не отбросил, но отложил.

- Да, господин генерал.

Кашенго встал с кресла. Одернув мундир, повернулся перед зеркалом. Мундир сидел отлично. Ни морщин, ни складок. Из-за стекла на него смотрел моложавый генерал. Подтянутый, без всяких гражданских излишеств вроде отвисающего брюха или сутулых плеч. Высокий с залысинами лоб пересекала темная полоска, напоминавшая о любви генерала к маневрам. Цезарь подскочил сзади и смахнул щеткой несколько пылинок.

- Ну как? - спросил президент, любуясь сам собой.

- Не хуже чем в тот раз, когда получали "Серебряную звезду" за бои на Сьерра-ди-Мондо... Ну, помните?... Еще у того президента... - фамильярно напомнил слуга.

- Помню... Тебе тогда наградили Крестом "Отвага-в-огне"?

Польщенный Цезарь кивнул. Президент помнил. Это дорого стоило - воинское братство! Этим штатским не понять.

- У вашего превосходительства отличная память.

- Нам, старым солдатам, другая и не нужна... Не правда ли?

Цезарь с обожанием глядел на Президента.

- Конечно, мы помним все, господин генерал!

- И всех!

В приемной, стиснутые группой адъютантов стояло шесть человек - городская депутация.