История Зеербургского подполья

— Раньше тут вообще ничего такого не было, — проворчал кто-то из темноты позади меня.

— Разговорчики! — прикрикнул я.

Хождение по бесконечному лабиринту действовало на нервы не только мне. У младших чинов это проявлялось словесным поносом.

— Покажите…

Дверь и впрямь оказалась не от мира сего. В смысле не от этого мрачного подземного мира. Меня ждал не грязный заляпанный люк, не металлический монстр с поворотными рукоятками, не прочная дверь газоубежища а… дверь. Хорошего дерева, лакированная, с блестящей, словно только что начищенной, медной ручкой… Такой не в подвале стоять а…

— Это прям из подвала и в кабинет господина полковника… — пробормотал пораженный дверными излишествами сержант.

— Только что господину полковнику в подвале делать-то? — возразил ему кто-то.

— Разговорчики, — повторил я. — Выключить свет…

Не хватало еще обозначить себя фонарями и наскочить на засаду. Когда истоптанный нами коридор погрузился в темноту, я приложился ухом к дереву.

За дверью бурлила жизнь! Слышался говор, что-то звенело, то и дело общий шум перекрывали повелительные возгласы. Не став гадать, что там такое происходит, я, сообразуясь с петлями, потянул дверь на себя. В ту же секунду на меня обрушился водопад звуков и запахов. И каких!

Пахло едой. Не каким-нибудь скудным армейским пайком, а чем-то изысканным — фруктами, хорошим жареным мясом даже цветами пахло и парфюмом! Музыка и женский смех добавил новых впечатлений, но… За дверью было все это, но не было света… Абсолютная тьма, покрывавшая зал, а по всему судя, это именно зал, зал ресторана, не давала ничего увидеть. Очень быстро эти два понятия «темнота» и «ресторан» сложились в моей голове в одно название «Эксельсиор». Я слышал, что только в этом отеле есть ресторан, в котором оригиналы обедают в полной темноте. Говорят, что вкус пищи при этом ощущается как-то по-особенному. Я потянул воздух носом, ловя запахи. Да… Не исключено, что в этом действительно что-то есть.

И все же я не мог исключить, что в этой вкусной темноте вместе с богатыми, орудующими столовыми ножами и вилками прячутся люди с автоматами и пулеметами.

— За мной. Тихо!

Осторожно, стараясь не скрипеть дверью, мы полезли наружу.

Спустя несколько секунд я уже понял, что ошибся. Ощущение опасности, которое меня еще никогда не подводило, подсказывало, что нет тут опасности для нас. Эта изысканная темнота могла бы послужить прологом к чудесной ночи в изумительной компании длинноногих обладательниц дорогого парфюма, а не к ночному марш-броску или автоматной очереди в спину.

— Что угодно господам военным? — раздалось у него над ухом. — К сожалению, к нам с оружием нельзя…

В голосе скользнула насмешка.

— У нас тут из оружия допускаются только ножи и вилки.

Я повернулся на голос и ухватился за чьё-то плечо. Мне хватило мгновения, чтоб выстроить логическую цепочку — нас видят в темноте, значит, у голоса есть прибор ночного видения, следовательно, это официант или кто-то из обслуги — как-то ведь должны тут обслуживать толстосумов не обливая вином и не опрокидывая соусники на их фраки и вечерние платья…

— Спецоперация, — сказал я, стягивая очки с чужой головы. — Молчать. Паники не поднимать. Стоять смирно.

Мир вокруг меня волшебным образом наполнился движением. Люди обозначились зеленоватыми силуэтами, столики, посуда…

— Как вы вообще сюда попали, господа?

— Не ваше дело. Где здесь выход?

Обитать тьмы ориентировался тут даже без очков, а возможно у него имелся в голове сонар, как у дельфина. Во всяком случае, он и без очков провел нас по залу, аккуратно огибая столики.

— Давно тут работаешь?

— Три года, — отозвался провожатый.

— А можно подумать, что ты тут родился…

Тот хмыкнул, оценив шутку. Держась друг за друга, спецназовцы обошли огромный стол, заставленный вазами с фруктами.

— Это «Эксельсиор»? — спросил я на всякий случай.

— Разумеется, господин майор. Другого такого зала в городе нет! — с гордостью повторил повелитель вкусной темноты.

Надо же! Он и знаки различия увидел!

— Лучшая кухня, классное облуживание!

С городской географией я был знаком и прикинул расстояние, разделявшее ресторан с магазином игрушек и только плечами пожал. Чудеса продолжались… Как мы тут очутились, я даже не представлял, но это пусть у ученых голова болит объяснять необъяснимое.

Темнота перед нами расступилась, пропуская людей к свету. Я сорвал очки, прищурившись, осмотрелся. Какая-то подсобка. Скорей всего запасной выход. Вон ступени вверх и вниз.

— Может быть, господа задержатся и отобедают, — несколько насмешливо, но все-таки учтиво предложил наш проводник. — Нам сегодня завезли удивительные фрукты!

Я проморгался. Глаза быстро привыкли к свету. Кухня как кухня — котлы, плиты, шеренги холодильников и запах специй. Запахи тут стали отчетливее, обрамленные звоном посуды и стуком ножей по разделочным доскам. Позади меня щурились товарищи.

— Извините, друг мой. С радостью бы, но — некогда. Служба…

Погладил ствол автомата.

— В другой раз как-нибудь.

— В таком случае до встречи…

Наш проводник вполне дружелюбно помахал рукой и изобразил что-то вроде поклона.