История Зеербургского подполья

Пока Супонька вел дуэль с вертолетом, приободренные поддержкой, преследователи вновь полезли вверх. Я швырнул туда две гранаты и получил в ответ длинную очередь, раскровенившую лицо острой гранитной крошкой. Грохот взрывов слился с шумом поехавшей вниз осыпи. Стрельба снизу сразу смолкла, преследователям стало не до нас. Несколько минут я этим наверняка выиграл, да и Супонька, словно спохватившись и сообразив, что бронированной туше вертолета его легкий пулемет не страшен, стал бить по осыпи, но новый «вертолетчик» не хотел успокоиться и тяжелый пулемет все крошил и крошил камни вокруг одноногого.

Ничего иного мне не оставалось и я начал медленно подкрадываться к вертолету. За щекой уже грелись две горошины. Оставалось только подобраться поближе… Выгадав секунду, когда пулеметчик замешкался, я бегом бросился вперед, надеясь, что раненый не успеет среагировать и развернуть турель. Так и вышло — тот заметил меня слишком поздно. Он всем телом навалился, разворачивая пулемет навстречу опасности, но я, рискуя промахнуться, всеже впустил обе горошины набегу.

Мне повезло больше, чем ему.

Вертолет подпрыгнул и, словно огромный цветок, брызнул во все стороны осколками бронестекла. Я упал на камни и не увидел, как спустя несколько секунд вертолет, словно озлобленный верблюд, плюнул всеми своими шестью ракетами. Их полет оказался недолог. Размотав дымный шлейф над головой Супоньки, они ударились в скалу, в которую упиралась осыпь, ставшая сейчас полем боя.

На моих глазах скальная стена взорвались, выворачивая огромные глыбы камня и с грохотом, внушавшим ужас, они посыпались вниз, дробясь и превращая осыпь в кладбище. Через минуту все закончилось. Только каменная пыль, да эхо перебрасывающее грохот от вершины к вершине напоминали о случившимся.

— Командир! — заорал Супонька. — Живой?

Я поднялся, взмахнул рукой. Бледно-серый от возбуждения и пыли мой товарищ спускался к остаткам вертолета.

— Пулемет возьми!

В ответ Супонька только рукой махнул, а приблизившись, радостно сообщил.

— Ежели к нему штык приделать, то может быть еще и сгодится — в атаку ходить, а так… Патронов нет.

Он, улыбаясь, оглядывался. Потихоньку возбуждение боя покидало его.

— Уходить надо, командир. Пока некому за нас тут всерьез взяться.

— Не возьмутся, — сказал я. — Им сейчас не до нас… Кто-то таки убил-таки нашего Президента.

Мои слова не произвели на Супоньку того впечатления, на которое я рассчитывал.

— Ну-у-у-у, — протянул он. — Кто сказал?

— Радио. Сам слышал…

— Радио? — недоверчиво переспросил товарищ. — Знаем мы это радио…

— Откуда ж такое недоверие к СМИ? — Поинтересовался я. Нервы постепенно отпускали. Я еще ждал выстрелов снизу, но там молчали. Видно стрелков уже не осталось. — Давно хотел тебя спросить…

— Личный опыт.

Супонька выбрал из собранной мной кучи автомат, проверил магазин.

— Шесть лет назад наша группа ликвидировала генерала Шеркера. Так вот мы его кокнули, а вечером этого же дня имел счастье видеть по телеку его выступление перед новобранцами. А еще через два дня — сообщение об автомобильной катастрофе. Вот так. И это по телевизору! Можно представить, что твориться на радио!

— И где вы его? И как?

Супонька вставил магазин в автомат.

— Дело памятное… Я на нем ногу потерял. А кончили мы его на открытии выставки «Цветы Родины».

Супонька вспомнив что-то смешное, хмыкнул.

— Славное было время.

— А нога?

— Что «нога»? А! Нога! Так ведь нас потом две недели гоняли не хуже, чем сейчас. Сперва в городе, потом по лесам… Пришлось даже за границу уходить. Первые два дня в убежище отсиживались, но потом нас нашли и пришлось побегать… Вот тогда мне её и отхватило…

За разговором Супонька рылся в собранном оружии как курица в сору, а потом, отвечая сам себе сказал.

— Уходить-то все равно надо…

— Это точно, — откликнулся я. — И чем быстрее, тем лучше. Жаль, рации нет…

— Обойдемся! — бодро отозвался Супонька. — Жили без неё неделю и выжили. И теперь не помрем!

Нагрузившись трофеями, мы покинули поле боя, оставив на нем хаос и разрушение.

Нас ждала дорога, которую до нас прошли Маленький и Корявый. За те полтора часа, что миновали со времени их ухода, они должны были добраться до перевала, и, поскольку шума боя мы не слышали, скорее всего, благополучно миновать его.

Логика не подвела.

Забравшись на перевал, мы убедились, что никого тут нет. Ни засады, ни барражирующих вертолетов.

— Ну, вот и дошли… — облегченно сказал Супонька. У наших ног горы сбегали вниз, постепенно одеваясь лесом и опоясываясь рекой. Тут всего хватало — особенно неба и камня. Сбросив мешки, мы уселись, молча поглядывая по сторонам, Супонька принялся болтать ногами. Неприятности, конечно же, не кончились, но они казались сейчас такими далекими, как детство. Хотя…

Впереди стоял лес и лежали камни, а вот позади… Присмотревшись, я увидел движение внизу. Несколько упорных букашек продолжали идти по нашему следу. Не особо удивившись этому, я ткнул товарища локтем. Только что пройденный нами склон покорял кто-то еще. То есть вопрос кто это поднимается не стоял. Я и заметил-то их только потому, что ждал чего-то такого.