История Земли. От звездной пыли – к живой планете. Первые 4 500 000 000 лет

Если нам и стоит беспокоиться, то отнюдь не «о спасении планеты». За многие миллиарды лет наша планета пережила столько непомерных катаклизмов, что спасется и без нас. Возможно, некоторые высоконравственные люди сосредоточат свои усилия в попытке спасти китов или белых медведей, обреченных, как это ни печально, на вымирание. Но даже исчезновение этих крупных животных, а также слонов, панд и носорогов или миллиона других видов животных, не менее нас достойных сострадания, для Земли будет означать только временную потерю. Вместо вымерших неизбежно появятся новые замечательные животные, на что уйдет всего лишь геологическое мгновение, и заполнят свободные ниши – возможно, в пределах одного миллиона лет. Крупные млекопитающие вроде человека могут исчезнуть с лица Земли, но другие позвоночные, например птицы, займут их место. Возможно, многие ниши займут пингвины, которые, как выясняется, способны стремительно адаптироваться и развиваться: появятся пингвины-киты, пингвины-тигры или пингвины-лошади. Возможно даже, у пингвинов разовьется достаточно большой мозг и хватательные пальцы. Что бы мы ни делали, Земля останется пестрым, разнообразным живым миром.

Нет, если уж о чем-то беспокоиться, то прежде всего – о сохранении и выживании самого человека как вида, потому что именно человек в первую очередь подвергается опасности. Земля – это огромная веялка, отсеивающая все лишнее и ошибочное. Жизнь продолжит свое величавое существование, но человечество, по крайней мере в нынешнем его состоянии, может и не выстоять. Нас может ожидать весьма печальная участь: либо наша бездумная деятельность, либо не менее бездумная бездеятельность навлечет на нас гибельные последствия. Пока мы продолжаем с нарастающей быстротой изменять окружающий мир – нашу «бледно-голубую точку», по выражению Карла Сагана, – остается все меньше и меньше времени для принятия эффективных мер.

Земля отнюдь не безмолвствует; ее история подробно изложена в летописи горных пород. Тысячелетиями мы проявляли достаточное благоразумие, изучая эту историю и пытаясь освоиться в собственном земном доме. Остается лишь надеяться на то, что мы усвоим урок вовремя.

Благодарности

Десятки друзей и коллег внесли свой вклад в замысел этой книги и его осуществление. Я в особенном долгу перед четырьмя учеными, которые с энтузиазмом приняли идею минеральной эволюции еще на ранней стадии, в 2008 г. Минералог Роберт Даунс, мой давний друг и коллега, предоставил в мое распоряжение свой колоссальный опыт по исследованию свойств и географии минералов. Петролог Джон Ферри из Университета Джона Хопкинса, товарищ со студенческих лет, разработал сложную теоретическую базу для нового подхода к минералогии. Геобиолог Доминик Папино, бывший докторант Геофизической лаборатории, а ныне преподаватель Бостонского колледжа, с самого начала являлся сторонником модели минеральной эволюции и способствовал ее развитию придирчивой, но доброжелательной критикой, невзирая на все возражения со стороны своих руководителей в Институте Карнеги. Геохимик Димитрий Сверженский из Университета Джона Хопкинса, мой ближайший коллега по профессии в течение многих лет, делился со мной мыслями и идеями, способствовавшими развитию модели минеральной эволюции. Эти четверо друзей стояли у истоков теории минеральной эволюции и внесли как теоретический, так и практический вклад в ее разработку. Без их помощи эта книга не состоялась бы.

Неоценимый вклад внесли и многие другие: геолог – специалист по докембрийской эпохе Вутер Блейкер из Геологической службы Канады, эксперт по метеоритам Тимоти Маккой из Смитсоновского института, крупный специалист в области биоминералогии Хосен Ян из Университета Аризоны. Они интересовались идеей, начиная с первых публикаций. В последующем к нашему сообществу присоединились Дэвид Аззолини, Андрей Беккер, Дэвид Биш, Родни Юинг, Джеймс Фаркуар, Джошуа Голден, Эндрю Ноул, Мелисса Макмиллан, Джолион Ральф и Джон Вэлли, помогая развивать идею и подсказывая новые увлекательные направления. Я особенно признателен Эдварду Гру, чьи исследования эволюции редких элементов бериллия и бора позволили подняться на более высокий уровень количественного анализа.

Книга не была бы написана, если бы не поддержка коллег из области исследований происхождения жизни. Выражаю особую благодарность Гендерсону Джеймсу Кливзу, Кристоферу Йонссону, Нэмхи Ли, Катарине Клочко, Сохеи Оно и Адриану Вильегас-Хименесу. Я получил неизмеримо много от сотрудничества с палеонтологом из Гарварда Эндрю Ноулом и его коллегами, прежде всего с Чарльзом Кевином Бойсом и Норой Ноффке, а также с Нилом Гупта.