Читаем История зеркала полностью

Итак, Венеция обладала монополией на производство особого стекла, и она ревниво охраняла эту монополию, хотя и не могла во всех без исключения случаях воспрепятствовать переезду некоторых мастеров или рабочих в соседние страны, лежащие к северу от ее границ. Венеция поставляла зеркала на экспорт не только в Европу, но и на Восток. Так, известно, что во дворце в Исфахане имелся зал, украшенный зеркалами, а в Лахоре стены покоев местного правителя были покрыты чистым золотом и увешаны прекрасными венецианскими зеркалами по всему периметру всех апартаментов на уровне человеческого роста23. И однако это чудесное мастерство и мощное производство из-за отсутствия новых идей и открытий, из-за отсутствия новшеств в технологии вскоре пришло в состояние застоя и подверглось ощутимым ударам со стороны опасных соперников, вознамерившихся штурмовать эту твердыню. Да, разумеется, Венеция производила самые чистые, самые прозрачные зеркала в мире, которые она оправляла в прекрасные драгоценные рамы и украшала столь высоко ценившимися гранеными краями, обработанными виртуозами-мастерами при помощи особых металлических резцов в форме винтов; но, несмотря на несравненную красоту этой огранки зеркал, из-за которой оптические эффекты многократно увеличивались, венецианские мастера в течение длительного времени не могли добиться увеличения размеров зеркал, и даже в XVIII в. они не превосходили 40 дюймов (приблизительно 1 м 20 см), так как техника выдувки стекла не позволяла выдувать цилиндрические пузыри больших размеров, а соответственно и получать плоское стекло с большей поверхностью24. По многочисленным свидетельствам, производство зеркал в Италии потерпело крах к 1685 г., не выдержав конкуренции с творениями мастеров Франции и Богемии.

2. ДОРОГОСТОЯЩАЯ РОСКОШЬ

Зеркало в XVI в.

«О, женщина, румянящая лицо и не помышляющая о хозяйстве! Когда берешь ты в руку хрустальное зеркало, бойся обмануться!»25 Женщина, занимавшаяся своим туалетом, прихорашивавшаяся и приукрашивавшая себя, всегда навлекала на свою бедную голову громы и молнии злых критиков и строгих блюстителей нравственности, вызывала озлобление у женоненавистников. Считалось, что под неестественной, деланной, приобретенной благодаря искусственным прикрасам красотой, скрывается каменное сердце, а женское кокетство разоряет мужа. «Маленькое хрустальное зеркальце», о котором ведет речь Клод Мерме в очень популярном фарсе под названием «Веселый и забавный фарс», вероятно, в те времена обходилось очень дорого и наносило большой ущерб кошельку и хозяйству… Но действительно ли оно было сделано из хрусталя, и не идет ли речь о подделке? На протяжении всего XVI в. стеклодувы Лотарингии пытались выбрасывать на рынок массу небольших зеркал, «весьма сходных» по качеству с венецианскими зеркалами, как они сами утверждали, пытались составить конкуренцию венецианским мастерам, но на деле так и не смогли сравниться с ними в совершенстве. Многие из тех центров стекольного дела, о которых упоминал Вольсир де Серувиль, приходили в упадок, прозябали в безвестности и в конце концов исчезли даже с географической карты. Настоящее венецианское зеркало оставалось в XVI в. вещью редкой и чрезвычайно дорогой, так что самым распространенным предметом обихода еще два столетия оставались хорошо отполированные металлические зеркала.

Самым заурядным среди зеркал было небольшое стальное зеркало. Его покупали на ярмарке или у галантерейщика. Торговец, торгующий вразнос, бродил по улицам и созывал покупателей возгласами: «А вот красивые зеркальца, превосходно отполированные! Предназначены они, милашки, чтобы отражать ваши мордашки! Продаем кошельки, шнурки да пояски! Иголки и ножницы для рукодельниц! А также зеркальца для милых прелестниц!» — распевает на улицах городка один из таких разносчиков, верный слуга мэтра26 Алиборона.

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги

Косьбы и судьбы
Косьбы и судьбы

Простые житейские положения достаточно парадоксальны, чтобы запустить философский выбор. Как учебный (!) пример предлагается расследовать философскую проблему, перед которой пасовали последние сто пятьдесят лет все интеллектуалы мира – обнаружить и решить загадку Льва Толстого. Читатель убеждается, что правильно расположенное сознание не только даёт единственно верный ответ, но и открывает сундуки самого злободневного смысла, возможности чего он и не подозревал. Читатель сам должен решить – убеждают ли его представленные факты и ход доказательства. Как отличить действительную закономерность от подтасовки даже верных фактов? Ключ прилагается.Автор хочет напомнить, что мудрость не имеет никакого отношения к формальному образованию, но стремится к просвещению. Даже опыт значим только количеством жизненных задач, которые берётся решать самостоятельно любой человек, а, значит, даже возраст уступит пытливости.Отдельно – поклонникам детектива: «Запутанная история?», – да! «Врёт, как свидетель?», – да! Если учитывать, что свидетель излагает события исключительно в меру своего понимания и дело сыщика увидеть за его словами объективные факты. Очные ставки? – неоднократно! Полагаете, что дело не закрыто? Тогда, документы, – на стол! Свидетелей – в зал суда! Досужие личные мнения не принимаются.

Ст. Кущёв

Культурология
60-е
60-е

Эта книга посвящена эпохе 60-х, которая, по мнению авторов, Петра Вайля и Александра Гениса, началась в 1961 году XXII съездом Коммунистической партии, принявшим программу построения коммунизма, а закончилась в 68-м оккупацией Чехословакии, воспринятой в СССР как окончательный крах всех надежд. Такие хронологические рамки позволяют выделить особый период в советской истории, период эклектичный, противоречивый, парадоксальный, но объединенный многими общими тенденциями. В эти годы советская цивилизация развилась в наиболее характерную для себя модель, а специфика советского человека выразилась самым полным, самым ярким образом. В эти же переломные годы произошли и коренные изменения в идеологии советского общества. Книга «60-е. Мир советского человека» вошла в список «лучших книг нон-фикшн всех времен», составленный экспертами журнала «Афиша».

Александр Александрович Генис , Петр Вайль , Пётр Львович Вайль

Культурология / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное