История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 1

После его отъезда Беттина провела шесть часов очень тихо, и удивила всех нас, спустившись за стол с нами ужинать. Заверив отца, мать и брата, что она чувствует себя хорошо, она сказала мне, что будет дан бал на следующий день, и она придет утром, чтобы уложить мои волосы, как у девочки. Я поблагодарил её, говоря, что она была очень больна, и она должна поберечься. Она пошла в постель, и мы оставались за столом, говоря только о ней. Ложась спать, я нашел в своем ночном колпаке эту записку, на которую ответил, когда я увидел, что доктор заснул: Или Вы придёте на танцы со мной, одетый как девушка, или я устрою Вам такой спектакль, что Вы будете плакать.

Вот мой ответ: Я не пойду на бал, так как я полон решимости избежать любой возможности, чтобы оставаться наедине с Вами. Что касается печального спектакля, которым вы мне угрожаете, я считаю, у вас достаточно духу, чтобы сдержать слово, но я прошу Вас поберечь мое сердце, потому что я Вас люблю, как если бы вы были моей сестрой. Я простил вас, дорогая Беттина, и я хочу все забыть. Вот записка, которую Вы должны были бы быть рады видеть в ваших руках. Вы видите, что вы рисковали оставить её в сумочке на вашей кровати. Это возвращение должно убедить вас в моей дружбе.

Глава III

Беттина считает себя сумасшедшей. Отец Мансиа. Ветряная оспа. Мой отъезд из Падуи.

Беттина должна была быть в отчаянии, не зная, в чьи руки попала её записка, и я не мог бы дать ей большего заверения своей дружбы, чем избавив её от беспокойства, но моё великодушие, которое облегчило её горе, доставило ей другое, более сильное. Она увидела себя разоблаченной. Записка Кандиани показала, что она встречалась с ним каждую ночь: таким образом, басня, возможно, изобретенная, чтобы обмануть меня, становилась бесполезной. Я хотел её избавить от этого затруднения. Я пошел спать утром; и я дал ей прощение вместе со своим ответом.

Дух этой девушки завоевал мое уважение, я больше не мог презирать ее. Я смотрел на нее как на существо, соблазненное собственным темпераментом. Она любила человека и могла жаловаться только на сложившиеся обстоятельства. Желая увидеть вещи в истинном аспекте, я взглянул на свою роль – мальчика, размышляющего, но не влюбленного. Это ей надо было краснеть, а не мне. Мне оставалось только узнать, спали ли с ней также и оба Пельтрини. Это были два товарища Кандиани.

Беттина пребывала целый день в очень хорошем настроении. Вечером она оделась, чтобы пойти на бал, но внезапно недомогание, реальное или притворное, вынудило её лечь в постель. Весь дом был встревожен. Что касается меня, зная все, я ожидал новых сцен, все более грустных. Я одержал над ней верх, из-за чего её самолюбие не могло не страдать.

Несмотря на такую прекрасную школу, полученную мной еще до наступления юности, я продолжал бывать обманут женщинами, вплоть до шестидесяти лет. Двенадцать лет назад без помощи моего ангела-хранителя я бы женился в Вене на молодой ветренице, которая вскружила мне голову. Я думаю, что теперь я в безопасности от всех глупостей такого рода, но, увы! Это меня огорчает.

На следующий день весь дом был опечален, потому что демон, вселившийся в Беттину, опять завладел ею. Доктор сказал мне, что в её безумствах присутствовало богохульство, и поэтому она явно одержима, потому что не было впечатления, что под видом сумасшествия она просто поносит отца Просперо. Он решил обратиться к отцу Мансиа. То был известный экзорцист, якобит-доминиканец, у которого была репутация человека, никогда не терпевшего поражения при изгнании демонов.

Было воскресенье. Беттина хорошо пообедала и была не в себе весь день. К полуночи ее отец пришел домой, распевая Тассо, настолько пьяный, что не мог держаться на ногах. Он подходит к постели дочери и, нежно ее поцеловав, говорит ей, что она не сумасшедшая. Она отвечает, что он не пьян.

– Ты одержима, моя дорогая дочь.

– Да, мой отец, и вы единственный, кто может исцелить меня.

– Ну! Я готов.