История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 3

Затем она показала мне все вопросы, которые она задала по поводу разных дел, и в частности о средстве, чтобы заставить исчезнуть свои прыщи. То, что рекомендовал ей мой оракул, было тайной, которую никто не мог знать. Я предполагал и догадывался; но даже если бы я и не догадывался, все равно я страдал тем же недомоганием и был в достаточной мере физиком, чтобы знать, что быстрое излечение кожной болезни местными средствами может убить принцессу. Поэтому я ответил, что нельзя излечиться менее чем за восемь дней с момента проявления болезни на лице, и что необходимо соблюдать режим в течение года, чтобы излечиться радикально; но через восемь дней она будет казаться вылечившейся. Затем мы провели три часа в выяснении всего, что она должна делать. Интересуясь наукой оракула, она выполнила все, что нужно, и через восемь дней все прыщи исчезли. Я проводил ей очистку каждый день, я рекомендовал ей, что она должна есть, и запретил все прогулки, приказав лишь умываться перед сном и поутру настойкой подорожника. Умный оракул рекомендовал принцессе промывать все места, где обнаруживается тот же эффект, и принцесса, очарованная скромностью оракула, повиновалась. Я специально пошел в Оперу в тот день, когда там появилась принцесса с совершенно очищенным лицом. Она прошлась после Оперы по большой аллее своего Пале-Рояль, сопровождаемая всеми первыми дамами и приветствуемая народом; она меня увидела и наградила улыбкой. Мне показалось, что я счастливейший из смертных. Камилла, г-н де Мельфорт и м-м де Полиньяк единственные знали, что я имел честь быть оракулом принцессы. Но на другой день после Оперы маленькие прыщики снова покрыли ее кожу и я получил приказ явиться утром в Пале-Рояль. Старый камердинер, который меня не знал, велел мне пройти в изящный кабинет, смежный с другим, где помещалась ванна; вышла герцогиня с грустным видом, поскольку у нее появились маленькие прыщики на подбородке и на лбу. Она держала в руке вопрос к оракулу, и поскольку она была небольшого роста, я позабавился, предоставив ей получить ответ самой, что ее удивило, так как, переведя цифры в буквы она выяснила, что ангел упрекнул ее в нарушении предписанного режима. Она не могла это отрицать. Она ела ветчину и пила ликеры. В этот момент пришла одна из ее горничных и сказала ей что-то на ухо. Она сказала ей подождать минуту за дверью.

— Вы не будете недовольны, месье, — сказала она мне, — увидев здесь кое-кого, кто является вам другом и человеком не болтливым.

Говоря так, она положила в карман все бумаги, не имеющие отношения к ее болезни, и позвала. Вошел некто, кого я принял положительно за пажа. Это был г-н де Мелфорт.

— Видите, — сказала она, — господин Казанова учил меня делать кабалу, — и показала ему ответ, который достала. Граф ничего не понял.

— Давайте, сказала она мне, — надо ему показать. Что вы хотите, чтобы я спросила?

— Все, что угодно Вашему Высочеству.

Она подумала, достала из кармана коробочку из слоновой кости и написала: «Скажи, почему эта помада больше не приносит мне никакой пользы».

— Она составляет пирамиду, с столбцами и ключами, как я ее учил, и когда она была готова извлечь ответ, я ей показал, как сделать добавления и вычитания, которые должны вытекать из цифр, которые без этого были произвольны, после чего сказал ей самой проинтерпретировать цифры в буквы и вышел, сославшись на некую надобность. Я вернулся, когда решил, что перевод совершен, и увидел герцогиню вне себя от удивления.

— Ах, месье! Каков ответ!

— Ошибочный, может быть; но такое бывает.

— Отнюдь нет, — волшебный. Вот он: «Она годится только для женщины, не имевшей детей».

— Я не нахожу этот ответ удивительным.

— Потому что вы не знаете, что эта помада у меня от аббата де Броссэ, который дал мне ее пять лет и десять месяцев назад, перед тем, как я родила герцога де Монпансье. Я отдам все на свете, чтобы научиться самой творить эту кабалу.

— Как, — сказал граф, — это та самая помада, историю которой я знаю?

— Точно.

— Это удивительно.

— Я хотела бы спросить еще кое-что о женщине, имя которой не хочу называть.

— Скажите — женщина, о которой я думаю.

Она спросила, какова болезнь этой женщины, и я сделал так, что она получила ответ, который хотела передать своему мужу. Герцогиня громко вскрикнула.

Было уже очень поздно, и я уехал вместе с графом де Мельфорт, который переговорил перед этим с мадам. Он сказал мне, что то, что ответила кабала о помаде, удивительно, и вот ее история: