История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 3

После короткой прогулки каждый из нас отвел свою избранницу в комнату на первом этаже. Девушка, которую я выбрал, имела некоторое сходство с Коралиной, так что я отдал ей должное. Нас призвали к столу, где мы довольно неплохо пообедали, но едва мы выпили кофе, – тут как тут кривая с часами в руке, которая отозвала двух девиц, говоря нам, что наша вечеринка закончилась, но, заплатив еще шесть франков, мы можем развлекаться до вечера. Патю ответил, что он согласен, но хотел бы выбрать другую, и я присоединился к его мнению.

– Пойдемте, вы хозяева.

Мы снова входим в сераль, снова выбираем, и отправляемся погулять. В этот второй раунд, естественно, нам показалось, что времени слишком мало. Нам пришли объявить об этом в самый неподходящий момент, но пришлось смириться и подчиниться правилам. Я позвал Патю на переговоры, и после философских рассуждений мы решили, что эти удовольствия, ограниченные временем, несовершенны.

– Пойдем снова в сераль, – сказал я ему, – выберем по третьей и договоримся о том, что остаемся до-завтра.

Патю согласился с моим проектом, и мы отправились сообщить об этом аббатисе, которая сочла нас людьми мудрыми. Но когда мы вошли в залу, чтобы сделать новый выбор, и те, кого мы выбирали раньше, оказались отвергнуты, все остальные стали насмехаться над ними, и те в отместку нас освистали и назвали быками.

Но я был поражен, когда я увидел, какая третья красотка. Я возблагодарил небо, когда она, наконец, убежала, потому что увидел, что занимался ею четырнадцать часов. Ее звали Сент-Илер; это та, которая, под этим же именем, стала знаменита год спустя, будучи с милордом, который увез ее в Англию. Она смотрела на меня с видом гордым и презрительным. Я должен был потратить больше часа, прогуливаясь с ней, чтобы ее успокоить. Она сочла меня недостойным ложиться с ней, потому что я имел дерзость не выбрать ее ни в первый, ни во второй раз. Но когда я объяснил ей, что моя оплошность была вызвана тем, что мы хотели ее выбрать оба, она стала смеяться и была со мной очаровательна. Эта девочка имела ум, культуру и все то, что нужно, чтобы сделать карьеру в профессии, в которой она подвизалась. Патю сказал мне по-итальянски, когда мы ужинали, что я опередил его лишь на мгновенье, но он хочет получить ее через пять-шесть дней. Он уверил меня на другой день, что проспал всю ночь, но я вел себя иначе. Сент-Илер была очень довольна мной и расхвалила своим подругам. Я возвращался к м-м Париж более десяти раз, перед тем, как переехать в Фонтенбло, и у меня не хватало смелости брать там другую. Сент-Илер праздновала победу, привязав меня к себе.

Отель дю Руль стал причиной того, что я охладел к преследованию Коралины. Венецианский музыкант по имени Гуаданьи, красивый, знающий в своем искусстве и полный ума, понравился Коралине две или три недели спустя после того, как я порвал с ней. Красивый мальчик, обладающий лишь видимостью мужественности, заинтересовал Коралину и стал причиной ее разрыва с принцем Монако, который застал их на месте преступления. Но Коралина сумела обернуть дело так, что восстановила отношения с принцем месяц спустя, и так удачно, что подарила ему через девять месяцев малышку. Это была девочка, которую назвали Аделаида и которой принц дал приданое. Потом принц покинул ее, после смерти герцога де Валентинуа, чтобы жениться на мадемуазель Гриньоль, генуэзке, и Коралина стала любовницей графа де ла Марш, который в настоящее время принц де Конти. Коралины уж больше нет, как и ее сына, которого этот принц от нее имел, и которого назвали графом де Монреаль. Но вернемся к моим делам.

Мадам Дофин разрешилась от бремени принцессой, которая получила титул мадам де Франс. В августе я смотрел в Лувре новые картины, которые художники королевской Академии живописи представили публике, и, не увидев там батальной живописи, решил пригласить из Венеции в Париж моего брата Франсуа, который проявил талант в этом жанре. Поскольку Паросселли, единственный во Франции художник-баталист, умер, я решил, что мой брат сможет поймать здесь удачу; Я написал г-ну Гримани и брату и убедил их, но он прибыл в Париж лишь в начале следующего года.

Король Луи XV, который страстно любил охоту, привык проводить каждый год шесть недель осени в Фонтенбло. Возвращались в Версаль в середине ноября. Это путешествие обходилось ему в пять миллионов. Перевозили с ним все, что могло понадобиться для развлечения всех иностранных министров и всего двора. Его сопровождали также французские и итальянские комедианты, и актеры и актрисы Оперы. Фонтенбло в эти шесть недель выглядел намного более блестящим, чем Версаль. Несмотря на это, большой Париж не оставался без спектаклей. Имелись опера, комедии французская и итальянская, поскольку обилие актеров позволяло заместить тех и других.