История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 4

В это же время я получил письмо от посла, в которое было вложено другое, в обычном стиле, для М. М. Он сказал, что я должен использовать все свое влияние для того, чтобы внушить М. М. разумные мысли. Он сказал, что нет ничего более неосмотрительного с моей стороны, чем выкрасть ее, чтобы отвезти в Париж, где, несмотря на всю его протекцию, она не будет в безопасности. Эта очаровательная несчастливица передала мне свою грусть.

Одно маленькое происшествие заставило нас задуматься.

— Будут хоронить одну монахиню, — сказала мне она, — умершую позавчера от истощения, в ореоле святости, в возрасте двадцати восьми лет. Ее звали Мария Кончетта. Она знала тебя и назвала твое имя К. К., когда ты приходил сюда к мессе в дни праздника. К. К. поспешила просить ее сохранять тайну. Монахиня сказала ей, что ты человек опасный, которого девушка должна опасаться. К. К. мне все это рассказала после того, как Пьеро с маскарадом тебя раскрыл.

— Как ее звали, когда она была в миру?

— Марта С.

— Теперь я знаю все.

Я рассказал М. М. всю историю моих любовных приключений с Нанетт и Мартон, закончив письмом, что она мне написала, в котором сказала, что она мне обязана, хотя и косвенным образом, своим вечным спасением.

В восемь или десять дней беседы, которые я вел на балконе с дочерью моей хозяйки, и уроки, которые я ей давал каждое утро, обнаружили два вполне естественных результата. Один — что дыхание ей больше не отказывало, а другой — что я в нее влюбился. Менструации к ней не пришли, но ей не нужно было больше посылать за хирургом. Ригелини пришел к ней с визитом, и, видя, что она чувствует себя лучше, предсказал, что она еще до осени к ней возвратятся природные циклы, без которых она могла существовать только с искусственными средствами. Ее мать смотрела на меня как на ангела, которого послал ей господь, чтобы излечить ее дочь, а эта последняя была полна благодарности, которая у женщин отделяется от любви лишь самым маленьким шагом. Я привел ее к тому, что она уволила своего учителя танцев.

Но, по истечении этих десяти или двенадцати дней, я увидел однажды, во время моего урока, что она умирает. Ей перехватило дыхание. Это было гораздо хуже, чем астма. Она упала в мои руки как мертвая. Ее мать, испуганная видеть ее в таком состоянии, решила послать за хирургом, и ее маленькая сестра стала расшнуровывать ей платье и юбку. Затвердение ее груди, которой не нужно было никакой окраски, чтобы быть самой красивой, меня удивило. Я прикрыл ее, сказав, что хирург не сможет пустить ей кровь, если это увидит; но, смотря на меня умирающим взором, она опустила вниз мою руку самым нежным образом, заметив, что я держу ее прижатой с большим удовольствием.

Пришел хирург и быстренько пустил ей кровь из руки, и через мгновенье я увидел, как она перешла от смерти к жизни. Он сделал ей компресс, и все стало в порядке. Ей выпустили не более четырех унций крови, и ее мать сказала, что этого достаточно; я увидел, что чудо не такое великое, как представляет Ригелини. Пуская кровь таким образом два раза в неделю, из нее выпускают три фунта крови в месяц: это столько, сколько должны были бы выделять ее менструации, и поскольку ее сосуды были закупорены таким образом, природа, всегда стремясь к самосохранению, вела ее к смерти, если она не освободит себя от избытка, который мешает свободному движению.

Едва ушел хирург, она слегка меня удивила, сказав, что если я подожду немного в зале, она вернется танцевать; и она пришла, чувствуя себя хорошо, как будто ничего и не было.

Ее грудь, дававшая приятное ощущение двум из моих чувств, пленила мою душу; она настолько меня заинтересовала, что я вернулся в начале ночи. Я нашел ее в ее комнате вместе с сестрой. Она сказала, что придет насладиться свежим воздухом на мой балкон в два часа, потому что дожидается своего родственника, близкого друга ее отца, который каждый вечер проводит с ней полтора часа уже в течение восьми лет.

— Сколько ему лет?

— Между пятьюдесятью и шестьюдесятью. Он женат. Это граф С. Он нежно ко мне привязан, но как отец. Он любит меня сейчас, как и в моем самом раннем детстве. Его жена приходила несколько раз меня повидать, и приглашает меня обедать. Будущей осенью я поеду в провинцию вместе с ней. Он знает, что вы живете у нас, и не возражает. Он вас не знает, но если хотите, вы можете с ним познакомиться сегодня вечером.