История жены Дьявола

Прикусываю губу, сдерживаю стон, с силой жмурюсь. Его свежее дыхание с примесью запаха виски и сигарет щекочет мне шею. Стоит мне только подумать об этом, как губы Дьявола впиваются в мою кожу, клеймя меня, напоминая что я его до остатка.

Я хватаюсь руками за что придётся: за подушку и простынь, пытаясь найти опору. Меня всю трясёт, а из глубины рвётся темная и липкая боль, запечатанная мной еще в больнице, откуда-то из глубины. Слезы подступают и меня начинает крыть.

— Все хорошо, малышка. — шепчет Лука, укладывая меня на живот, подминая под себя. Его рука уже подняла моё платье, стала поглаживать голую попу, живот. — Тебе нужно выпустить эту боль. Пока ты будешь носить ее в себе — будет плохо и кошмары тебя не оставят. Давай…

Наверное, этой ночью я опять лунатила или говорила что-то во сне, как еще объяснить, что он знает про мои кошмары. Хотя Дьяволу положено все знать.

— Не могу…

Лука покрывает поцелуями мою шею, спину, двигается медленно, нежно. Дьявол обходителен и терпелив.

— Я очень люблю тебя, малышка. Теперь я с тобой. Все будет хорошо, у нас еще будет ребёнок. Девочка. Хорошенькая, маленький цыплёнок, будет такая же белокурая, как и ты.

Невидимая сила душит меня, я хмыкаю и начинаю плакать, чувствуя его мощное тело, покрывающее меня. Я — маленькая букашка под ним, даже тягаться нет смысла. Он накрыв меня, образует невидимый щит от остального мира. Здесь есть только он и я. Распласталась, вся в его власти, вон тело так просится ему в руки, тянется к своему господину.

Слезы текут, я хрипло шепчу ему обо всем, что со мной было, а Лука целует, не перебивает и не мешает мне, только покрывает моё тело ласковыми поцелуями

— Он угрожал Максу, понимаешь? Его люди скрутили и забрали у меня, намекнули, что если я не пойду и не буду ласковая с Оливером — они сделают ему больно! Что мне оставалось? Я одела этот костюм и пошла к нему… Оливер, как сумасшедший, повторял постоянно одно и тоже, что хочет заполучить меня в жены, чтобы я была ему верна. Была послушной. — голос срывается, мне очень трудно вспоминать это.

Месяц назад

— Это твоя новая комната, Алиса. Временная, попозже переедешь ко мне. Вещи твои уже перевезены.

Оливер стоит в проходе, старается не давить на меня, пытается сделать вид как будто у меня есть выбор. Что я могу выйти отсюда по своей воли, хотя это не так. За его спиной трое амбалов, представленных ко мне. Его поступки никак не совпадают со словами.

Я ничего ему не говорю и не шевелюсь минут двадцать после того как он уходит. В шкафу исключительно ажурное и неудобное нижнее белье, такое одевают только для страстных ночей, в таком не будешь ходить каждый день. От такого раздражение на жопе. Но разве Оливера это волнует?

Невольно провожу параллель между ним и Дьяволом. В работе возможно они и похожи, но не в любви, не в отношении к близким. Лука тоже когда-то купил мне вещи красивые, но при этом удобные и не вульгарные, он заботился обо мне, а этот уже представляет меня в подарочной упаковке. Становится противно, отбрасываю ажурные трусы — «напиздники», как сказала бы моя бабушка.

Не одеваю его белье, оставляю на том же месте. Аккуратно стираю свое и сушу феном, не хочется одевать эту вульгарщину.

Макса Захар должен сейчас везти к Ханзи, он сможет защитить мальчика.

Не успеваю одеть толстовку и джинсы, как в дверь кто-то стучится и не дожидаясь моего разрешения, открывает дверь. На пороге стоит Оливер в более простой, неофициальной одежде, рассматривает меня, блуждает по мне глазами как на кот на сало.

— Рад, что тебе подошла одежда. — довольно говорит он. — Тебе же все подошло?

— Да. — отвечаю я, умалчивая о белье.

— Мне очень хочется посмотреть на тебя без лишней одежды. — он приближается слишком близко. — Уверен, что у нас все получится.

— Почему?

— Я буду ласков и нежен, сначала ты будешь привыкать, я понимаю, а потом появится все — и любовь и нежность. У тебя же к Луке появились чувства?

— Я Луку люблю и ничего не изменится. — стараюсь смотреть ему в глаза, но Оливер безумен, он словно не слышит меня. Я как кукла для него. Нарядил и теперь хочет играть: раздевать, рассматривать и играть со мной.

— Это ты сейчас так говоришь. У тебя шок, ты создана быть рядом с сильным и могущественным мужчиной, а из таких остался только я…

— Почему только ты… Майлз, Захар… Не слабее, не глупее, может даже достойнее.

— Глупости. — отвечает он. — Захар — цербер Луки, ничего не может без него. Майлз… не хватает ему чего-то, привык расти в тени старшего брата.

Он проводит неприятно рукой по волосам, меня аж передергивает от накатившей тошноты. После чего Оливер касается моего виска холодными губами, влажными, я делаю шаг назад. Как же противно.

Спайк вздыхает.

— Все будет хорошо, Алиса. Не нужно меня бояться.

Он делает шаг ко мне, притягивает к себе и размещает между своих ног. Целует, проникает языком в рот, а меня тошнит, не могу терпеть, раздирает изнутри. Не выдерживаю и прикусываю его язык с силой, ощущаю его кровь у себя во рту. Мои руки сжаты его.

Оливер только смеётся, его это только раззадорило.