История жены Дьявола

Вздрагиваю, сглатываю комок в горле, раздирающий меня. Слезы снова предательски подступают, текут по щекам.

С ранки сдернута только начинающая затягивать ее тонкая кожа и она снова начала кровоточить. Наверное, она никогда не зарастёт, будут всегда кровоточить и напоминать мне о моей боли.

Я тоже хочу им всем отомстить, всем причастным за то, что заставили пережить, за смерть моего ребенка. Но провалиться в тьму, прописанную ненавистью, где нет места ничему человеческому. Я не хочу так жить. Ради чего? Нужно найти виновного, только одного — наказать и продолжить жить.

— Накажи только виновных. — я целую его очень нежно, украдкой, словно ворую. — Эти люди не виноваты, они просто делали свою работу, раньше ты не трогал таких. Они не причастны к тому, чтобы на том заброшенном заводе.

Дьявол целует мою руку, и моё сердце сжимается.

— Тебе нужно поесть, Мониша. Ты худющая такая, тебе нужно восстанавливать силы. Теперь я рядом и позабочусь о тебе. — он говорит со мной так будто я ни о чем его не просила. — Все будет хорошо, малышка.

Мне страшно. Внутри него все заледенело, он объявил войну всему миру.

— Завтра мы возвращаемся домой.

Глава 10

Я сижу рядышком с Лукой, поджав под себя ноги, кутаясь в плед. Его мощная рука покоится на моей коленке, что доставляет мне нескрываемое удовольствие. Я как кошка на солнце, греюсь в лучах его.

Напротив нас сидит Захар, он расслаблен и даже по-своему удовлетворён.

Мы в домашней, уютной обстановке, даже не скажешь, что мы на борту частного самолета летим в Москву. Ни когда не привыкну к такой роскоши.

— Майлз с Аланом не знают ничего. — резюмирует Захар. Они бедуют спокойно, обсуждая дела и мало знакомых мне людей. Имена некоторых из них я узнаю. Я просто слушаю, не мешаю.

— Отлично. Я сам сообщу им о своём воскрешении. — Лука непроизвольно проводит рукой по щеке и затем по подбородку. Вчера вечером не сбрил крашеную бороду и теперь постоянно пытался ее найти. Лысый и небритый он напоминал зека.

Захар кивает.

— Это из-за Оливера?

— Да.

— Ты же не думаешь, что…

— Я ничего не думаю, но факты остаются фактами. — голос Дьявола становится резче, а выражение лица приобретает то хищное выражение лица от которого у меня все переворачивается внутри. Я настораживаюсь, ощущая как он накалился, переменился как ветер.

— Только не торопись, пожалуйста, рубить с плеча.

Волосы на затылке начинаются двигаться от предположения, которое заполняет все мои мысли. За это время никому из нас не удалось даже предположить кто из людей предатель. Ни одна ниточка не привела к клубочку. Значит за это время Лука узнал больше, просто не говорит. А еще ему что-то сказал Оливер, что было связано с Майлзом и Аланом.

Из-за чего так может на них злиться Лука? Есть только два варианта: или что меня не увезли в Бостон или же кто-то из них предатель.

Эта мысль не просто ужасала, она пугала до чертиков. Такого не могло быть. Они всегда были рядом, залатывали раны, подставляли плечо, помогали всем чем могут. Они всегда были такими преданными друзьями. Неужели могли предать?

Не верю.

Мне хотелось бы поговорить с Дьяволом наедине, спросить у него все, чтобы он ответил мне честно, глядя в глаза. Мой муж никогда не врал мне, иногда не отвечал на мои вопросы, но не лгал, не вводил в заблуждение.

Лука словно читает мои мысли, чувствует все, что происходит в моей душе. Он сжимает мою коленку сильнее, глядя на меня в упор. Его холодные глаза обжигают, он хочет успокоить меня. И я выдавливаю из себя улыбку, делая вид, что все хорошо. Этим его не обмануть, но все же…

— Как Макс? — спрашивает Лука.

— Мучает Ханзи. — усмехаясь отвечает Захар. — Из него вырастит еще тот бандит, мальчик не знает страха, как ураган. Его дерзкий язычок проходится по всем без исключения. Когда Алиса пропала, он спер пистолет и ушёл из дома, чтобы цитирую: найти гавнюка и отстрелить ему яйца.

Мужчины рассмеялись и я тоже улыбнулась. При упоминаниях мальчика внутри разливается тепло, какой же он хороший, мой мальчик.

— Когда вернёмся, пошли за ними, Пусть отец возвращается с мальчиком, очень я соскучился по ним, хочется устроить настоящий мужской, семейный день. — такие простые слова, но не свойственные Дьяволу, вызывают во мне непроизвольный приступ умиления, который сменяется удушливой болью. Он мог так говорить о своём собственном, родном ребёнке. Но вместо этого в его груди дыра, он готов проливать реки крови.

Невольно трогаю свой живот под пледом, впалый.

— Мониша? — из мыслей меня выдергивает Лука, трясущий мою руку. Не понимаю, что он от меня хочет. — У тебя кровь с носа идет…

Дьявол сам вытирает тонкую красную струйку, после чего аккуратно отстегивает меня и усаживает к себе на руки. Укутав меня тёплым пледом, он начинает меня укачивать, украдкой целуя в макушку.

— Тебе нужно поспать, малышка. — его нежные прикосновения вводят меня в транс, убаюкивают. — Тебе станет легче.

Чувствую себя ребёнком, прислушиваюсь к приглушённым голосам Захара и Луки, они обсуждают дела, обговаривают встречи. Дьявол продолжает убаюкивать меня, даря тепло своего тела.