— Виола, простите грубость моего мужа, он очень переживает за меня. Вы сами смогли ощутить на себе его натиск. А теперь представьте, что он организует, когда узнаёт о моей беременности? Боюсь, он привяжет нас с Вами к друг другу на ближайшие месяцы, чтобы пристальное внимание не прерывалось ни на минуту. А я действительно, хочу этого ребенка и не хочу нервничать. Мне нужно время…, чтобы подумать.
— И что Вы предлагаете? Не заниматься Вашим здоровьем? На это я не подпишусь никогда, и мне даже пофиг, кто Ваш муж.
— Нет, мы будем делать все, что Вы считаете нужным, но… мой муж будет думать, что мы лечим миому.
Удивляюсь сама себе, своему хладнокровию. Но Лука действительно запрет меня в четырёх стенах с круглосуточным лечением. У него крышу снесет от этой новости. И даже не это самое страшное. Что если его враги узнают о моей беременности и решат этим воспользоваться?
Не уверена, что у меня хватит сил пережить потерю ребенка еще раз.
Слишком много всего, нужно хорошо обдумать и решить, что будет дальше? Как сказать ему об этом?
— Извините, я не могу на это пойти.
— Вы боитесь или Вас останавливают этические соображения? — Она не отвечает. Возможно, и сама не знает ответ на мой вопрос и я решаю перейти в наступление. — Вы что-нибудь знаете о моем муже? Кто он? Если нет, то это к Вашему счастью. Очень люблю его, как и он меня. Но у него маниакальная страсть и забота, которой он задушит меня и нашего ребенка. Но это еще не самое страшное, Вы видели охрану? Она не для красоты. Вы здесь не ради каприза моего мужа, а ради сохранения моей и Вашей безопасности: я его слабость, а Вы можете стать мишенью, потому что знаете то, что могут захотеть узнать другие. Поэтому сейчас для ребенка лучше всего оставаться — тайной.
— Сколько Вы планируете скрывать свою беременность?
— Неделю-две.
— А потом?
— Еще не решила.
Ланская выдохнула, потирая виски.
— Хорошо. Я Вам подыграю. Я сделаю совершенно два разных назначения: одно отдам Вам, а другое ему. Но он потребует от меня дату операции и дальнейшие шаги Вашего лечения. И это будет только ради сохранения жизни Вашего ребенка.
— Вы назначите дату и опишите шаги, все по классике. Он спросит, что Вам нужно для операции и обустраивать к ней все будут здесь. Я этом уверена. — сейчас я вновь почувствовала себя сильной. — Оставьте мне Ваш телефон, я скажу ему все до операции, если не успею, то мы проведём с Вами фиктивную.
— как Вы себе это представляете? Вам ничего не будет за обман…
— Мой муж не убивает женщин.
— Успокоили. — фыркнула она. Я почувствовала, что она изменила своё отношение ко мне, потеплела и успокоилась. Видимо в начале своего приема она видела во мне содержанку богатенького папеньки.
— Как приём? — Захар смотрел на меня очень странно, вопросительно и испытывающее. Догадывался ли он, что я скрываю что-то?
Я старалась не трогать живот и не поглаживать его, но мне так хотелось. Мне постоянно казалось, что я не защищена, что мне в живот может прилететь свистящая пуля от куда угодно.
— Страшно немного. — я не врала, просто не все говорила. Оставалась проблема — купить необходимое лекарство. От Захара не укроется список, он может быть не разбирается в медицине, но Лука список от Ланской передаст через него. — Мне хочется поговорить с Майлзом, можешь организовать?
— Нет. — его лицо напряглось. Захар гнал по МКАДу далеко за двести, обгоняя одну за другой машины, не напрягавшись.
— Я знаю, что Майлз жестко накосячил, но он друг, настоящий. Я в этом уверена, ему можно верить. Нам нужно поговорить. Мне сейчас нужна его помощь.
— Лука убьёт меня, ты понимаешь это?
Сжимаю в руке назначение и прикусываю губу. Пан или пропал.
— Захар. — протягиваю я медленно, подбирая нужные слова. — Сейчас, я попрошу тебя кое о чем, об этом ни в коем случае не должен узнать Лука…
Глава 16
— Камеры отключены, у тебя есть десять минут. Зашла — вышла. — Захар был неестественно бледный, будто из него выкачали всю кровь. Он заметно нервничал.
Мне самой было неуютно в этом месте. То, что Захар с Лукой называли «номерами» было самой настоящей тюрьмой, серой и холодной. И вот сюда Лука запихнул своего самого близкого друга, который просто совершил ошибку. Что он сделает со мной, когда узнаёт о моем поступке?
Захар не сразу согласился на эту авантюру, но у меня в рукаве был аргумент противостоять против которого, ему было сложно. Мы оба знали — Дьявол ослеплён гневом и, когда он узнаёт, что я беременна — запрет в комнате с камерами под защитой десятка спецназовцев, буду выходить подышать воздухом только с благословения Луки буду выходить подышать воздухом.
Он не дрогнув отправил Оливера на тот свет, и почти отправил Майлза по ту сторону.
Не теряя времени, пока Захар проводит пересменку и инструктаж, я быстро открыла камеру Майлза электронной картой и вошла в неё. Тот стоял у окна, приготовившись к самому худшему. У него был бледный и усталый вид, лицо было разукрашено несколькими синяками. В тот день в гостинице он был без синяков, да и Лука его тогда не бил по лицу, а значит они свежие.