История жены

Рабыни выполняли на плантациях самую разную работу. Те, кого отправляли в поле, пахали и рыхлили землю, собирали хлопок и даже рубили дрова. Домашние рабыни готовили, шили, занимались стиркой и сушкой, кормили младенцев и следили за детьми постарше, а также выполняли то, что прикажет хозяин или хозяйка. Еще они делали мыло и красители, плели корзины и ходили по поручениям. На то, чтобы заботиться о собственных мужьях и детях, времени и сил почти не оставалось, однако им приходилось выкраивать время и для того, чтобы обустраивать собственное хозяйство. Некоторые хозяева давали своим рабам выходной по субботам для того, чтобы они могли навести порядок в своем жилище и постирать одежду. Но так везло не всем, например, один освобожденный раб вспоминал: «Моя мама стирала белье ночью в субботу, чтобы мы могли ходить в чистом в воскресенье»[313].

Рабыни могли становиться женами, но в очень специфическом смысле. По закону они не могли состоять в браке, поскольку считались собственностью владельца, но на деле они часто жили как с мужем с тем мужчиной, которого выбирали сами или которого выбирал для них хозяин. Все зависело от воли хозяина, но многие воспринимали рабов как скот, разведением которого нужно заниматься. Бывший раб из Алабамы рассказывал: «Папа и мама не были в браке, тогда было иначе, белые просто сводили мужчину и женщину вместе, как лошадей или коров»[314]. Сара Форд, бывшая в рабстве в Техасе, вспоминала рассказ своей матери о хозяевах, которые «случали мужчину и детородную женщину как мулов. Нравится, не нравится, им это было все равно, женщине лучше было подчиниться, иначе изобьют»[315]. То же рассказывала Бетти Пауэрс из Техаса: «Хозяин говорил, Джим и Нэнси будут жить вместе, и лучше его приказ исполнить. На плантации до женских чувств никому дела нет»[316].

Роуз Уильямс вспоминала, как ее принудили сожительствовать с рабом по имени Руфус:

…Хозяин подошел и сказал: «Ты будешь жить с Руфусом вон в той хижине. Иди подготовь ее для жизни». А мне всего шестнадцать, я неумеха, дитя неразумное. Я решила, что он мне велел приготовить хижину, чтобы там жил Руфус и другие…

А мне этот Руфус не нравится, он грубиян. Он крупный и поэтому решил, что все должны ему подчиняться. Мы поели, я походила туда-сюда, начала собираться ко сну и легла в койку. Не успела оглянуться, как и он ложится рядом. Я ему: «Ты чего, дурачье?» А он мне велит заткнуться, говорит: «Это и моя койка тоже».

«Да ты с глузду съехал. Убирайся», – говорю да как пну его ногой так, что он с кровати на пол упал. Он вскочил, рассвирепел. Как медведь дикий. Только он к койке, как я за кочергой. Здоровенная… как он ко мне потянулся, так я его по голове и огрела. Остановился он тогда? Да, это точно…

…Наутро иду к хозяйке, рассказываю ей, что Руфус хотел со мной сделать, а та говорит, что это приказ. Ты, говорит, крепкая девка, а он крепкий мужчина. Хозяин хочет, чтоб вы родили крепких детишек.

Я вспомнила, что хозяин меня купил вместе с семьей и спас от разлуки с родными, и представила, как меня будут бить кнутом. Ну и вот, что мне оставалось делать? Я решила подчиниться и сделать, как велит хозяин[317].

На «Старом Юге» владелец мог создавать и разрушать браки между рабами. Он мог решать, будут ли рабы выбирать себе сожителей сами или он будет определять, кому жить вместе. Но и хозяйка могла распоряжаться жизнями домашних рабов и вмешиваться в их романтические отношения. Рабыню могли отчитать за то, что она встречается не с тем мужчиной. Одна бывшая рабыня, например, вспоминала слова своей хозяйки: «Кто этот парень? Что ты с ним якшаешься? Чтобы я тебя с этой обезьяной больше не видела. Если не можешь сделать выбор получше, я решу за тебя»[318].