История жены

Несмотря на то что Даффи поддерживала право женщин на самостоятельное решение, она безоговорочно осуждала аборты. Подобно многим своим современницам, она ставила под сомнение бытовавшую ранее идею о том, что человеческая жизнь начинается с того момента, как женщина почувствовала первое шевеление плода. На протяжении XVIII и XIX веков такова была официальная медицинская позиция, а также позиция закона; в соответствии с этими представлениями аборт, сделанный до этого срока (то есть примерно в первые четыре месяца беременности), не считался криминальным деянием. Если на этом сроке беременность прерывалась, об этом говорили без особых подробностей: плод просто «выходил»[438].

Домашние средства для аборта передавались в семье из поколения в поколение, некоторые привозились из Европы, некоторые предлагали повитухи и индейские целители. Чтобы спровоцировать выкидыш, часто использовали настой из корней руты или листьев пижмы и другие слабящие и отравляющие вещества, такие как каломель, алоэ, спорынья, синильная кислота, йод и стрихнин. На Юге женщины, которые желали прервать беременность, пили чай из семян хлопчатника. В семейных медицинских руководствах часто такие сведения проходили под видом советов о том, как восстановить «прекратившуюся менструацию» с помощью кровопускания, ванн и отваров из железа и хинина и прочих слабительных средств[439]. Врачи часто оказывали женщинам услугу по «возобновлению цикла», а общественное мнение в целом не порицало тех женщин, которые, желая избежать осуждения за рождение незаконного ребенка, делали аборт. По закону наказывались лишь аборты после первых движений плода, и даже такие случаи сложно было точно определить.

Но в 1830–1840‐е годы в некоторых штатах, таких как Нью-Йорк, Коннектикут, Миссури, Иллинойс, ввели ряд более строгих мер насчет аборта и, в частности, начали подвергать сомнению то различие, которое проводилось между жизнью эмбриона до и после первых движений. Считать ли началом жизни момент зачатия или момент первых шевелений? Те, кто придерживался точки зрения о том, что жизнь зарождалась в момент зачатия, считали аборт на любой стадии беременности преступлением. Те же, кто верил, что жизнь начинается с первых движений плода, не считали прерывание беременности до того, как чувствовались движения плода, преступным. В 1888 году бостонский врач заключал, что ясность относительно того, считать ли «уничтожение чада» до срока, когда плод начнет шевелиться, нарушением закона, отсутствует[440].

В период между 1860 и 1880 годами было издано более сорока указов, направленных против абортов, некоторые из них – в штатах, где раньше не было запрета на аборт. Законодатели ссылались на тех медиков, которые были озабочены ростом числа абортов и деятельностью шарлатанов. Но были также и другие, не менее серьезные поводы для беспокойства. После 1840 года все более очевидным становилось то, что аборты превращаются не просто в крайнюю меру для одиноких матерей. Среди женщин, идущих на аборт, появлялось все больше «замужних, коренных уроженок, протестанток, нередко принадлежащих к среднему или высшему классу»[441]. Как отмечает историк права Лоуренс М. Фридман, аборт для замужней женщины шел вразрез с представлениями о святости материнства, особенно если эта женщина была белой и принадлежала к среднему классу[442]. Активисты, выступающие против абортов, называли «противоестественным» стремление некоторых женщин к тому, чтобы избавиться от плода, и винили распространение абортов в падении уровня рождаемости среди белого населения.

Врачи, в середине века выступавшие против абортов, силились оправдать запретительные меры. Они высказывали свое расстройство по поводу того, что к абортам все чаще прибегают «замужние женщины, у которых нет оснований стыдиться беременности и которые лишь не хотят брать на себя бремя материнства» (Boston Medical and Surgical Journal, 1854)[443]. В середине 1850‐х годов один из самых пламенных борцов с абортами, доктор Горацио Сторер, собрал благодаря своим коллегам солидную информацию об этой процедуре, мертворождении и смертях матерей. Один врач из Миннесоты писал ему: «Практика абортов у нас встречается часто, нередко за такой услугой обращаются замужние представительницы высшего класса, а необходимые лекарства они приобретают у обычного врача»[444]. На основании полученных данных Сторер сумел убедить Американскую медицинскую ассоциацию в том, что нужно официально осудить аборты на том основании, что они небезопасны с медицинской точки зрения.