Читаем История жены полностью

В городах семьи с низким достатком зависели от заработков холостых сыновей и незамужних дочерей. Особенно остро зависели от труда всех членов семьи, мужчин и женщин, семьи иммигрантов. Жены и дочери брали на дом стирку и принимали квартирантов, также дочери могли пойти в служанки. Такие семьи значительно отличались от подобных им британских семей и нередко не вписывались в принятую классовую систему: те, кто относился к «рабочему классу» в первом поколении, в следующем становились средним, а иногда и высшим классом. Экономическая и социальная мобильность американского общества должна приниматься во внимание, когда мы говорим о том, как жили американские жены.

Другой важный фактор – национальное и этническое разнообразие. Статистическое превосходство сохранялось за англо-американцами, но в течение всего XIX века в Соединенные Штаты прибывали иммигранты из Ирландии, Германии, Скандинавии, Восточной Европы и Азии, и каждая группа говорила на своем языке и гордилась своим культурным наследием. Жены иммигрантов часто разрывались между двумя разными моделями поведения, поскольку то, что было принято на их прежней родине, не приветствовалось на новой. Ирландская мать, которую общество принуждало терпеть алкогольный гнев мужа, ортодоксальная еврейка из местечка в Восточной Европе, которая носила парик, вышколенная японка, которая привыкла опускать взгляд в присутствии мужчин, – все они сталкивались с обществом, которое требовало от них забыть старые предписания.

Чернокожие женщины – совершенно отдельный случай. Вплоть до отмены рабства браки между рабами были запрещены. Поскольку они считались собственностью своих хозяев, им было позволено размножаться – и это даже поощрялось, поскольку в таком случае число рабов умножалось. Но даже религиозная церемония не была препятствием к тому, чтобы разделить пару. Рабовладельцы не задумываясь продавали членов семьи тому, кто обещал заплатить больше, и отцы, матери, дети уходили с молотка к разным покупателям. На Юге и Севере только освобожденные рабы могли жениться. После Гражданской войны чернокожие мужчины и женщины получают право сами распоряжаться своей жизнью и заключать браки в соответствии с законодательством своего штата. В короткий период с 1865 по 1880 год были нередки даже случаи браков между белыми и чернокожими жителями бывших штатов Конфедерации.

Однако наследие прошлого не исчезло в одночасье. На Юге США в школах, публичном транспорте, отелях, ресторанах и досуговых заведениях все еще придерживались принципов сегрегации и превосходства белой расы. В законодательстве сорока одного штата по-прежнему содержались пункты, запрещавшие смешанные браки. Более того, в Северной Каролине официальный запрет на межрасовые браки был снят только в 1999 году, а Алабама провела референдум по вопросу о том, чтобы отменить сходный запрет, только в 2000‐м.

Невозможно говорить об американских женах, не делая поправку на размеры страны и разнообразие жизни на территориях США. В первую пару веков своего существования страна располагалась преимущественно на восточной части материка, а теперь раскинулась вплоть до Тихого океана и дальше. Жизнь женщины в Иллинойсе, Юте, Калифорнии и на Гавайях значительно отличалась от жизни женщины в северных или южных областях страны, поскольку каждый штат имел свое законодательство. Например, в Вайоминге женщинам разрешили голосовать уже в 1869 году, а в 1896 году еще три западных штата сделали то же самое. Одна замужняя дама из Вайоминга, желая опровергнуть миф, что право голоса лишало женщин их очарования, писала в Woman’s Journal, что мужчины Вайоминга по-прежнему возвращались с работы «к горящему камину и вкусному ужину, сделанному домовитой, опрятно одетой, женственной женой»[283]. На большей части территории Америки, а также в Великобритании женщины получили право голоса только после I Мировой войны. Географическое разнообразие так же, как этническое и социальное, будет важным в разговоре, который последует далее.

Наконец, важно отметить, что зарождающееся в этот самый момент движение суфражисток также оказало значимое влияние на юридический и социокультурный статус жен в Викторианскую эпоху. Женщины, собравшиеся в Сенека-Фоллз, были по преимуществу замужними дамами, забота которых об улучшении положения их товарок постепенно будет менять положение американской жены. Женщины под предводительством Элизабет Кэди Стэнтон и Сьюзан Би Энтони считали брак кандалами для женщин, чем-то вроде рабства – это сравнение впервые провела британская писательница Мэри Уолстонкрафт в эссе «В защиту прав женщин» (1792). К 1850‐м годам среди реформистов стало общим местом сравнивать брак с рабством на основе неравного разделения прав между супругами. В 1855 году одна из первых феминисток Люси Стоун дошла до того, что уговорила священника, который проводил ее свадебную церемонию, заявить на публике, что всякий раз, ведя свадебную церемонию, он «задумывается о несправедливости нашего законодательства в сфере брачных отношений»[284].

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги

Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется

Специалист по проблемам мирового здравоохранения, основатель шведского отделения «Врачей без границ», создатель проекта Gapminder, Ханс Рослинг неоднократно входил в список 100 самых влиятельных людей мира. Его книга «Фактологичность» — это попытка дать читателям с самым разным уровнем подготовки эффективный инструмент мышления в борьбе с новостной паникой. С помощью проверенной статистики и наглядных визуализаций Рослинг описывает ловушки, в которые попадает наш разум, и рассказывает, как в действительности сегодня обстоят дела с бедностью и болезнями, рождаемостью и смертностью, сохранением редких видов животных и глобальными климатическими изменениями.

Анна Рослинг Рённлунд , Ула Рослинг , Ханс Рослинг

Обществознание, социология