История жены

Образование в новых семинариях и колледжах ограничивалось теми предметами, которые, как считали, полагалось знать девушке из среднего класса на выданье: грамматика, правописание, письмо, арифметика, география, иностранные языки (обычно французский), а также вышивка, рисование и музыка. На Юге в женских колледжах, основанных в 1830‐х и 1840‐х, образование строилось вокруг идеального в глазах мужчины образа жены. Девушкам постоянно напоминали о том, что, учась чрезмерно много или желая выйти за пределы предписанного им места, они рискуют утратить часть своего женского очарования. Напутственное обращение в женском колледже в Джорджии в 1857 году гласило: «Мужчина любит и почитает вас как свою спутницу, равную ему во всем. Так будет… если вы не пожелаете иной участи, кроме той, что уготована вам Богом и природой». В другом учебном заведении для женщин напутственная речь включала такие слова: «Женщине не следует говорить когда вздумается, потому что, если молва права, иногда она говорит слишком быстро, иногда слишком много или слишком красноречиво, и если она говорила что-то, что оказывалось ложью, за это по закону или по совести должен отвечать ее муж»[297].

До Гражданской войны супружеские пары на Юге (как, впрочем, и на Севере) подчинялись британским правовым обычаям XVIII века в том виде, в котором их кодифицировал Блэкстон. Согласно им, муж действительно был в ответе за поведение своей жены. Если она сболтнула лишнего, мужу приходилось защищать ее от обвинений в клевете – такие жалобы были распространены в Америке XVII–XVIII веков и основывались на викторианском представлении о приличиях. Хотя острых на язык «болтушек» больше не наказывали, сажая на позорный стул, – специальное устройство, которое окунало виновного в воду до тех пор, пока он не брал свои слова назад, – женщины или их мужья могли быть наказаны штрафом. Личность жены, ее имущество и ее дети были во владении у мужа и являлись его сферой ответственности.

Выдающееся исследование женщин штата Джорджия периода до Гражданской войны, написанное Элеанор Мио Ботрайт в 1930 году, но напечатанное лишь недавно, дает полную картину ухаживаний, свадьбы и многих других аспектов жизни южанок. Для большинства женщин на Юге замужество было единственным приемлемым положением. К «старым девам» относились надменно и насмешливо. В лучшем случае они незаметно доживали свой век на попечении родственника. Немногие были достаточно независимы для того, чтобы сознательно выбрать безбрачие, а большинство полагало, что иметь плохого мужа лучше, чем не иметь никакого. Девушки начинали собирать сундук с приданым еще в детстве, а зачастую выходили замуж уже в четырнадцать или пятнадцать лет. Если девушка к двадцати годам еще не нашла себе мужа, ее считали «старой девой». И все же шансы найти мужа были достаточно велики, поскольку в период между 1790 и 1860 годами мужчин было больше, чем женщин, как в Джорджии, так и по всем Соединенным Штатам[298]. (Гражданская война, которая унесет жизни 600 000 мужчин, полностью перевернет эту пропорцию.)

До Гражданской войны от девушки ожидали, что она будет кокеткой, игривой и романтичной, но так, чтобы это не выходило за рамки приличия. На плантациях и в городских домах за юными девицами бдительно следили матери и отцы, и многие из них засиживались допоздна, чтобы удостовериться, что их дочь в гостиной не заходит со своим кавалером дальше словесных нежностей. Романы расцветали в кабинетах, в церкви или под лунным светом. Хотя в методистской, баптистской и пресвитерианской церквях мужчины и женщины все еще сидели раздельно (женщины – в центре, а джентльмены – на боковых скамьях), юноши могли обменяться с девушками парой слов по дороге в церковь[299]. Барбекю, танцы, вечеринки, посвященные приготовлению помадки, а также певческие вечера способствовали сближению молодых.

Убедившись, что женщина, за которой он ухаживает, отвечает ему взаимностью, мужчина должен был спросить у отца разрешения на то, чтобы сделать ей предложение. Но этой частью церемониала обычно пренебрегали, поскольку, как правило, возлюбленные проясняли отношения еще до того, как поставить в известность отца. Тем не менее непреложным оставалось правило, что женщина, прежде чем показать свои чувства, должна ждать, пока первый шаг сделает мужчина.

22-летняя Мария Брайан из Джорджии, родившаяся в зажиточной семье, у которой были 1800 акров земли и сотня рабов, в письме к старшей сестре от декабря 1829 года рассказывала о визите ухажера: