История Жиль Бласа из Сантильяны

– Это легко может случиться, – отвечал я ему, – и гораздо раньше, чем ты думаешь. Ты здесь живешь в ее храме, ибо мне кажется, что можно назвать храмом Фортуны дом первого министра, где часто расточаются милости, немедленно утучняющие тех, кто ими пользуется.

– Это правда, ceньор, – возразил он, – но нужно обладать терпением, чтобы их дождаться.

– Повторяю тебе, Сипион, – отвечал я, – будь покоен: может быть, ты как раз на пути к тому, чтобы получить выгодное поручение.

И в самом деле, через несколько дней представился случай успешно использовать его для надобностей графа-герцога, и я не упустил этой возможности.

Однажды утром я беседовал с доном Рамоном Капорисом, управителем первого министра, и разговор наш коснулся доходов графа-герцога.

– Его светлость, – говорил он, – пользуется доходами с командорств всех рыцарских орденов, что приносит ему сорок тысяч эскудо в год. За это он должен только носить крест Алькантары. Сверх того, его три звания – обер-камергера, обер-штальмейстсра и канцлера Индии – приносят ему двести тысяч эскудо. Но все это – мелочь по сравнению с огромными суммами, которые он извлекает из Вест-Индии. Знаете ли вы, каким способом? Когда королевские корабли отплывают в те края из Севильи или Лиссабона, он грузит их винами, маслом и зерном, которые доставляет ему графство Оливарес; за фрахт он не платит. Притом он в Вест-Индии продает свои товары вчетверо дороже, чем в Испании, и употребляет эти деньги на закупку пряностей, красящих веществ и других предметов, которые в Новом Свете добываются за бесценок, а в Европе перепродаются весьма дорого. Этой торговлей он уже нажил несколько миллионов, не причиняя ни малейшего убытка королю. Вас, конечно, не удивит, – продолжал он, – что лица, которым поручены эти операции, возвращаются нагруженные сокровищами.

Едва сын Косколины, присутствовавший при нашем разговоре, услыхал эти слова дона Рамона, как немедленно прервал его.

– Черт побери, сеньор Капорис! – воскликнул он. – Я был бы счастлив, если бы мог стать одним из этих людей. К тому же я давно мечтаю увидеть Мексику.

– Ваша любознательность скоро будет удовлетворена, – отвечал ему управитель, – если только сеньор де Сантильяна не воспротивится вашему желанию. Сколь ни щепетилен я при выборе людей, которых посылаю в Вест-Индию для этой торговли (ибо я подбираю агентов), вас я без околичностей занесу в свой список, если ваш господин дозволит.

– Вы сделаете мне этим удовольствие, – сказал я дону Рамону. – Окажите же мне этот знак вашего расположения. Сипиона я очень люблю; к тому же он – малый сообразительный, который будет вести себя безупречно. Одним словом, я ручаюсь за него, как за самого себя.

– Этого вполне достаточно, – ответил Капорис, – в таком случае тому остается только немедленно выехать в Севилью. Корабли через месяц должны поднять паруса и отплыть в Индию. При отъезде я снабжу его письмом к одному человеку, и тот даст ему все наставления, необходимые, чтобы разбогатеть без малейшего ущерба для интересов его светлости, которые должны быть для него священны.

Сипион, крайне обрадованный полученной должностью, поспешил отправиться в Севилью с тысячей эскудо, которые я отсчитал ему, дабы он мог накупить в Андалузии вина и масла и был в состоянии торговать за свой счет в Америке. Как ни радовался он путешествию, от которого ожидал такой большой выгоды, все же не мог покинуть меня, не проливая слез, да и я не отнесся хладнокровно к его отъезду.

Глава XII Дон Альфонсо де Лейва прибывает в Мадрид. Мотивы его приезда. Об огорчении, постигшем Жиль Бласа, и о радости, которая после этого выпала на его долю

Не успел я расстаться с Сипионом, как министерский паж принес мне записку следующего содержания:

«Если сеньор Сантильяна даст себе труд явиться в гостиницу под вывеской «Архангела Гавриила» на Толедской улице, он застанет там одного из своих лучших друзей».

«Кто бы мог быть этим другом, не называющим своего имени? – сказал я себе. – Почему он скрывает его от меня? Ему, очевидно, хочется сделать мне приятный сюрприз».

Я немедленно вышел и направился к Толедской улице. Прибыв в назначенное место, я немало удивился, застав там дона Альфонсо де Лейва.

– Что я вижу? – воскликнул я. – Вы – здесь, сеньор?

– Да, дорогой мой Жиль Блас, – ответил он, крепко сжимая меня в объятиях, – дон Альфонсо самолично предстоит перед вами.

– А что привело вас в Мадрид? – спросил я.

– Я удивлю и огорчу вас, сообщив вам цель своего путешествия, – ответил он. – У меня отняли валенсийское губернаторство, и первый министр вызывает меня ко двору, чтобы я дал отчет в своих действиях.

Я с четверть часа пребывал в тупом молчании, а затем, вновь обретя дар речи, сказал ему:

– В чем же вас обвиняют? Вероятно, вы совершили какую-нибудь неосторожность.