История жирондистов Том I

И под шум этой грозы шарантонские заговорщики рассуждали о ниспровержении трона. Дантон, Гюгенен, Александр, Гоншон, Камилл Демулен ручались за революционное настроение народа. Сантерр обещал, что 40 тысяч жителей предместий на следующий день отправятся навстречу марсельцам. Условились поместить фокейских федератов в центре этой страшной колонны и повести ее из предместий на набережные. По приказанию Петиона слабо охраняемый артиллерийский обоз собирались поставить на дороге марсельцев так, чтобы они могли его захватить. Тысяча восставших должна была отделиться от главной колонны, пока она направлялась к Лувру, окружить ратушу, задержать Петиона и благоприятствовать прибытию новых комиссаров, которые низложили бы муниципалитет, назначили новый и таким образом сообщили бы движению легальный характер. Четыреста человек должны были отправиться для ареста департаментских властей. Арсенал, хлебный рынок, Дом инвалидов, жилища министров, мосты через Сену следовало занять многочисленными караулами. Затем армия народа, разделенная на три корпуса, двинулась бы на Тюильри. Не стояла задача проникнуть во дворец; нужно было только блокировать королевскую власть в ее последнем убежище; затем, в подражание римскому народу, когда он удалялся на Авентинский холм [29]послать плебисцит в Собрание и тем дать ему знать, что народ, расположившийся лагерем вокруг Тюильри, не сложит оружия, пока его представительство не поможет устранить опасность, угрожающую отечеству, и не обеспечит свободы. Ни беспорядок, ни насилие, ни грабеж не останутся безнаказанными; кровь не прольется.

Такой план представили жирондисты: составленный Барбару, переписанный набело Фурнье (одним из марсельских лидеров) и принятый Дантоном и Сантерром.

Заговорщики поклялись выполнить этот план, а чтобы предохранить себя от измены, условились наблюдать друг за другом. Каждый предводитель марсельцев взял с собой одного из парижских вожаков, а каждый парижанин — марсельского агента.

Задуманный план не удался вследствие невозможности в течение ночи сделать все необходимые распоряжения к собранию мятежников. Барбару обвинял в медлительности Сантерра. Сам Петион оказался не готов: поверенный и тех, кто хотел защищать конституцию, и тех, кто хотел ее ниспровергнуть, он каждому давал противоречащие другим приказания. Ни Париж, ни предместья не поднялись. Марсельцы отправились в путь, не имея другой свиты, кроме людей, которые пришли накануне брататься с ними. Двести человек из национальной гвардии и полусотня федератов — без мундиров, вооруженные пиками и ножами, — одни присутствовали при их въезде в Париж.

Сантерр и несколько гвардейцев из Сент-Антуанского предместья устроили для них банкет на Елисейских полях. Невдалеке также были накрыты столы, за которыми собрались — кто с намерением, кто случайно — офицеры национальной гвардии из числа преданных королю батальонов и молодые роялистские писатели. Такая встреча не могла не закончиться ссорой, полагают, что роялисты желали ее, чтобы воодушевить Париж против чужаков. В пылу пира они то и дело провозглашали: «Да здравствует король!» Марсельцы отвечали криками: «Да здравствует нация!» Частокол, который разделял два сада, смели в секунду. Пролилась кровь. Много национальных гвардейцев было ранено. Один из них, биржевой маклер Дюгамель, дважды выстрелил из пистолета в нападающих и пал, сраженный насмерть штыком марсельца. Бежавшие роялисты нашли убежище в Тюильрийском саду, а раненых перенесли в караульню. Король, королева, придворные навестили их там, собственными руками перевязывали раны своих защитников.

Вечером возмущение буржуазии против марсельцев стало всеобщим. На заседании Собрания на следующий день многочисленные петиции требовали их удаления. Жирондистские депутаты презрительно отклонили требования и только улыбались этой прелюдии спектакля.

Устрашенный двор старался обеспечить себе поддержку посредством подкупа. Но легко подкупить только интригу, не так легко проделать то же с фанатизмом: в конечном итоге этот план провалился.

Марат послал Барбару зажигательное письмо — для распечатки и раздачи солдатам. В этом письме содержался призыв устроить резню в Законодательном собрании, но пощадить короля и королевское семейство. Тайные сношения Марата с агентами двора делали эту гуманность подозрительной для человека, который дышал только кровью. Марат еще не верил в победу народа среди подготовляющегося кризиса, он боялся за себя: 9 августа он потребовал тайного разговора с Барбару и заклинал последнего вывести из-под удара врагов его, Марата, уведя с собой в Марсель в костюме угольщика.