История жизни Черного Ястреба, рассказанная им самим (ЛП)

В частности, был поднят вопрос о переселении негров и меня спросили, как, по-моему мнению, лучше всего избавиться от этих людей. В то время я почти ничего не знал об этом и не был готов ответить. Однако позже я стал интересоваться этим вопросом и узнал, что некоторые штаты не признают рабовладения, в то время как в других используют негров как рабов и хотели бы избавиться от них, но не знают, как это сделать. В связи с этим я и хочу предложить свой план, который, надеюсь, будет принят.

Пусть свободные штаты вышлют всех негров мужского пола в рабовладельческие штаты и пусть Великий Отец купит всех негритянок в возрасте от двенадцати до двадцати лет и продаст их жителям свободных штатов на определенный срок, скажем, тех, кому меньше пятнадцати, до тех пор, пока им не исполнится двадцать один год, а тех, кому пятнадцать и больше - на пять лет. Если постоянно покупать в рабовладельческих штатах всех женщин старше двенадцатилетнего возраста и продавать их в свободные штаты, то вскоре вся страна будет очищена от чернокожих, которые, как мне говорили, вызывают столько толков среди белых и стоят им уйму денег.

Не сомневаюсь, что Великий Отец с готовностью поможет своим детям, ведь так он сделает всех счастливыми, сам при этом ничего не теряя. Если же свободные штаты не захотят взять их всех, мы с удовольствием заберем лишних себе, чтобы они помогали нашим женщинам растить кукурузу.

Сейчас у меня нет ни времени, ни желания подробно описывать свою поездку по Соединенным Штатам. Белые люди и так знают о них, а я должен присоединиться к своим людям, которые уже отправились к местам охоты.

Но прежде чем распрощаться с читателем, я хотел бы опровергнуть утверждения тех, кто обвинял меня в убийстве белых женщин и детей. Это бесстыдная ложь! Я никогда не совершал ничего подобного и не знаю ни единого случая, чтобы кто-нибудь из моего племени убил белую женщину или ребенка. Я заявляю об этом, чтобы успокоить белых людей, которые были добры ко мне, когда я находился среди них. Они должны знать, что рука, которую они так сердечно пожимали, никогда не поднималась на беззащитных и поражал лишь таких же воинов.

У нас всегда было в обычае принимать любого, кто приходил в нашу деревню или лагерь во времена мира, делиться с ним лучшей своей провизией и помогать, чем мы только могли. Если он шел куда-нибудь или сбивался с пути, мы выводили его на тропу, если он был бос, мы отдавали свои мокасины. Я очень благодарен белым за сердечный прием, который они оказали мне и моим людям, когда мы были их гостями, и от всего сердца заверяю, что белый человек всегда будет нашим желанным гостем и в любой деревне его примут, как брата. Томагавк войны зарыт навсегда. Забудем все, что было, и пусть отныне нашим паролем будет слово "дружба"!

Жизнь моя подходит к концу. Пройдет еще несколько лун и я последую за своими предками в страну теней. Пусть же Великий Дух навечно установит мир между белыми людьми и нашим народом. Такова последняя воля Черного Ястреба.

ЭПИЛОГ. (Эпилог написан от лица Дональда Джексона, первого издателя первоначального текста автобиографии Черного Ястреба. Переведен с небольшими сокращениями.) СТАРЫЙ СЮРТУК И КОРИЧНЕВАЯ ШЛЯПА

После того, как история жизни Черного Ястреба была опубликована, он прожил еще пять лет. Большую часть этого времени его пристанищем был вигвам из древесной коры на берегу Айовы. Он жил там с женой, двумя сыновьями и дочерью по имени Намеква, чья красота позволяла ей успешно соперничать с белыми девушками в глазах молодых поселенцев.

Каттинг Марш, миссионер, посетивший саков и фоксов в 1834 году, описывая вигвам Черного Ястреба, отмечал, что в нем царили порядок и чистота, а вокруг росли дыни. Старика не было дома, но его дети приняли миссионера очень радушно.

Ке-о-кук, бывший в то время неоспоримым главой саков и фоксов, проявил по отношению к миссионеру гораздо меньше благосклонности. Марш сетовал, что вождь не очень-то жаловал христианских миссионеров. Но отвергая религию белого человека, Ке-о-кук вынужден был принять его способы ведения дел. По мере того, как исчезала традиционная торговля индейцев, им все чаще приходилось прибегать к кредитам. В конце концов, когда они совсем погрязли в долгах и жили в основном на пособие, саки и фоксы решили продать четыреста квадратных миль своей земли, чтобы заплатить долги.

На церемонии передачи земель, происходившей 27 сентября 1836 года, присутствовал Джордж Кетлин. Он писал: "Здесь был и несчастный свергнутый монарх, старик Черный Ястреб, который представлял собой весьма жалкое зрелище. Одетый в старый сюртук и коричневую шляпу, с тростью в руках, он стоял в полном одиночестве, сохраняя угрюмое молчание".