История жизни и перерождения

Мы пошли дальше и в итоге пришли к пляжу, на который ходила вся деревня, правее была заболоченная протока, на берегу слева была песчаная насыпь, высокая, заросшая крапивой и прочим сорняком. Впереди между протокой и дорогой наверх в деревню чернели заросли тальника. Мы пошли наверх, по песчаной тропе, впрочем довольно широкой. Там свободно проходил грузовик и трактор. Молодежь, помню, приезжала на тракторах купаться... Меня забавляло подобное зрелище... Справа были картофельные поля, и луна на небе, а слева дома, ютившиеся на пологом склоне горы, впрочем, наш дом тоже стоял на возвышенности, по которой проходила центральная улица, кажется, Советская. Она уходила вниз вправо к деревенскому клубу... где проходят дискотеки, и иногда бывает... синематограф... я намеренно упомянул это слово... в воспоминании, как дополнительный штрих к картине. Но сейчас клуб пуст. Вот дом на углу спуска, и Советской улицы. Здесь живут Борины, а напротив... наш дом... теперь, бывший. Двухквартирный дом. Во дворе соседа, ныне покойного Бориса-пьяницы... по-прежнему царил бардак. У нас же над двором высился крытый навес. Я тоже принимал участие в его строительстве... И мы с дедом потом его обшивали. Доски тес, уже потемнели от сырости... мы подошли к садику за домом, и я повернул вращающийся запор, и дверь со скрипом открылась наружу... В окнах горел свет. Похоже ... вся семья, новые хозяева собрались в... эээ зале... перед телевизором. В окне показался женский силуэт. И я улыбнулся, глядя в окно. Женщина в возрасте, где-то тридцати лет, хорошенькая, скрылась, и заговорила с кем-то. Потом шаги... по квартире... скрип двери в сени... потом на улицу... Открылась дверь навеса. Шаги по земле в калошах... или тапочках... почти не слышные смертному человеку. Он открыл калитку с недовольным видом. Я снова улыбнулся. Рядом со мной стояла Елена. Она тоже улыбнулась, сказав: "привет". - Чем могу помочь, любезно, хотя и угрюмо спросил хозяин. Он побледнел, когда увидел, как сияет во тьме наша кожа, и горят глаза. - Я внук Бухаткиных, которые когда-то жили здесь, - сказал я, - вы помните таких? - Да, - они же продали нам этот дом. - Правильно, все так, согласился я, - вы не бойтесь, вам ничего не грозит. Хотя вы возможно, начали что-то подозревать, ни вы, ни ваше имущество не пострадаете, я с моей девушкой просто гулял по деревне. Давно уже не быль в этих краях, я решил заглянуть в дом, где когда-то отдыхал летом. Кстати, меня зовут Вячеслав, а это моя подруга, Лена. - Я Алексей, - очень приятно, может пройдете на двор, коли уж зашли? - Спасибо, - сказали мы в один голос, - но нам нужно будет тогда у вас переночевать, ибо по возвращении домой солнце может нас застать. Боюсь моей подруге не поздоровится. - Думаю, мы найдем, куда вас пристроить, - произнес хозяин. - добродушный человек, лет сорока, плотной комплекции. - У нас с Леной необычная болезнь, - произнес я, - наша кожа не выносит солнечного света. - Ладно, добро пожаловать.

И мы прошли вперед хозяина. И он закрыл калитку, чтобы не вошел более никто. Второе окно с улицы так и осталось заколочено. А вот из оставшихся трех лился электрический свет. И слышались разговоры. Домочадцы видели, что хозяин впустил странных гостей. И сопровождает их в дом. От них веет чем-то странным, но они, похоже... не аггрессивны. Тем более, что это парень... с девушкой. Их кожа странно светится. Это видно на фоне черной кожи. Я вновь почувствовал родной дух, а вот Лена озиралась по сторонам, осматривая новое пространство. Она не была здесь ни разу. Изнутри дом заметно изменился. В кухне появилась дверь, Видимо, они выкупили вторую половину, и соединили эту половину с той. Это оказалось новостью даже для меня. Нас уже ждали в доме. Мы, разутые перед кухней, где также стоял диван, но уже не наш старенький, а посимпатичнее. И стол между диваном и простенком, слева печь, побеленная, как обычно, в нежный. Блееедно-голубой колер. - Привет, - я поздоровался с семейством, состоявшим из вышеупомянутой женщины. Девушки, лет восемнадцати... очень привлекательной, и юноши, её брата, немногим младшего, - Я Слава, а это Лена. - Мы изобразили шутовской поклон, как раз подоспел хозяин. Он представил нам семье, и семейство нам.