История злодейки

— Мне тоже, — покивала я задумчиво, посматривая на постель, что заметил и мужчина, моментально напрягшись всем телом, предчувствуя нехорошее в моих следующих словах. — Однако, если на этой простыне сегодня ночью не появится кровь, вы поставите в неудобное положение не только меня, но и все свое королевство, лицом которого являетесь. Готовы пожертвовать всем этим, ради своего чувства?

— Разве вы не понимаете? — почти с отчаянием и злостью потребовал Костас от меня ответа.

— О, сударь, поверьте, я более, чем понимаю, — тихо и иронично засмеялась я, проигнорировав его тон. — И вы, в свою очередь, поймите меня. Я совсем не горю желанием разделить ложе и отдать свою невинность мужчине, которому нужно напиться до беспамятства, чтобы лечь со мной и забыть о чувстве долга к другой. Теперь уже любовнице.

По мере моего рассказа, мужчина бледнел все больше, но упрямо поджатые губы говорили сами за себя, и я продолжила:

— Однако я сделаю это, — пожала я плечами. — Даже если для этого мне потребуется выпить не меньше, чем вам. Все потому, что я готовилась к этому дню и ночи. Я знала, что так будет: как и кто станет моим первым мужчиной и отцом моих детей. Я сделаю это, потому что того требует от меня долг и обязанности. Будь я кем-то другим, вероятно, сейчас с превеликим удовольствием плюнула бы вам в лицо, влепила пощечину и отправила туда, откуда вы пришли за все, то неуважение и унижение, что уже вылили на меня и продолжаете так поступать. Но, так вышло, что теперь я — ваша жена и королева Мидлхейма и позволить себе подобной радости не могу. Моя гордость потерпит. Терпела и не такое, потому советую потребовать больше выпивки, с расчетом и на мою компанию. Во всяком случае, моего терпения хватит до тех пор, пока на той простыне не окажется доказательств консумации нашего брака. А дальше можете катиться ко всем чертям вместе взятым, — посмотрела я на него прямо и со злостью. Он ответил мне тяжелым взглядом, в котором медленно поднималась ярость и ненависть. От той вины, что он испытывал еще недавно, не осталось и следа. Но мне было плевать.

— Это то, чего вы хотите, сударыня? — потребовал он ответа голосом, от которого у меня мурашки по коже прошлись, а спину покрыл липкий, холодный пот. — Чтобы я взял вас сегодня, несмотря на наше общее нежелание. Не боитесь, что я не буду нежен и осторожен?

Но я нашла в себе силы кивнуть и ответить:

— Я не жду от вас такой милости после всего, чего уже удостоилась за время нахождения в этом замке, — зло усмехнулась я, смотря на мужчину исподлобья. — Однако два королевства этого ждут от нас. И мы не можем их подвести, — напомнила я с жестокостью в голосе. — Меня греет мысль, что после этого мучения, вы оставите меня в покое, сосредоточившись на своей любовнице. Меня это более чем устроит. Всего одна ночь унижения, ради относительной свободы от вашего внимания после — не такая уж большая плата, если подумать, — пожала я плечами.

Некоторое время мы молчали, смотря друг в другу в глаза и соревнуясь в том, чей взгляд выразит больше ненависти. В какой-то момент мне даже показалось, что он меня ударит. А после… после он рывком поднялся, начиная с остервенением сбрасывать с себя одежду, уверенно продвигаясь к широкой и высокой постели.

Я позволила себе понаблюдать за открывающимися частями идеально сложенного тела, тем, как перекатывались мышцы под ровной, загорелой кожей, пока король не взялся за пуговицы на своих бриджах. Вот тут я его остановила, подав голос:

— Насколько сильно вы любите графиню? — скучающим тоном поинтересовалась я. Мужчина вздрогнул, прекратил раздевание и обернулся ко мне лицом, красным от гнева и бессильной злости. — Как сильно ваше чувство?

— Она для меня — все, — с искренностью, в которой я не позволила себе усомниться, признался Костас. Он замер, всматриваясь в мое лицо с непонятным мне чувством, готовый принять мой гнев.

Я устало вздохнула, поднялась, а после прошла мимо полуобнаженного мужчины к дальнему столику, где были фрукты и ножи для их разделки. Взяв один из них, я обернулась к супругу.

— Что вы задумали, Виктория? — спросил без страха, уверенный в своих силах, но заинтригованный король.

— Сегодня на эти простыни прольется кровь, — просто ответила я и подошла вплотную к мужу, подняв лицо, чтобы смотреть в его глаза. — Вы согласны, мой король? — вздернула я бровь, опустив взгляд на его грудь, живот, после пуговицы бриджей, что были наполовину расстегнуты. Осторожно прикоснулась свободной рукой к его пальцам на правой руке, почувствовав, как он вздрогнул.

— Это необходимо, — был вынужден произнести Костас, но голос изменился, и, удивленная странной переменой, я подняла на его лицо взгляд, едва не отшатнувшись от пристального внимания светлых глаз с расширенным зрачком.