История знаменитых преступлений

Вскоре у Иоанны возникли серьезные распри с одним из ее бывших подданных, Бартоломео Приньяни, который стал папой Урбаном VI. Раздраженный непокорностью королевы, папа в приступе гнева заявил однажды, что он заточит ее в монастырь прясть пряжу. Чтобы отомстить за это оскорбление, Иоанна открыто стала на сторону антипапы Климента VII[79], предложив ему убежище у себя в замке, когда тот, преследуемый войсками Урбана, бежал в Фонди. Но народ восстал против Климента, убил архиепископа Неаполитанского, голосовавшего за него на выборах, сломал крест, который во время процессии несли перед антипапой, и тот едва успел сесть на галеру, отправлявшуюся в Прованс. Урбан низложил Иоанну, освободил ее подданных от клятвы на верность и отдал корону короля Иерусалима и Сицилии Карлу Мирному, который пошел походом на Неаполь во главе восьмитысячного венгерского войска. Королева, не в силах поверить в подобную неблагодарность, выслала навстречу приемному сыну его жену Маргариту, которую держала у себя в качестве заложницы, и двух его детей – Владислава и Иоанну, также ставшую впоследствии королевой. Но победоносная армия вскоре подошла к Неаполю, и Карл окружил замок королевы, в своей неблагодарности забыв, что эта женщина спасла ему жизнь и заменила мать.

Во время осады Иоанна вынесла столько, сколько не вынести и самому закаленному в тяготах войны солдату. Оставшиеся ей верными люди умирали вокруг нее от голода и лихорадки. Лишив королеву возможности запасаться продовольствием, враг стал ежедневно бомбардировать осажденных полуразложившимися трупами, чтобы заразить воздух в крепости. Оттон с войском задерживался в Аверсе, Людовик Анжуйский, брат французского короля, которого Иоанна объявила своим наследником вместо взбунтовавшегося племянника, на помощь не шел, а галеры, обещанные Климентом VII, прибыли в гавань, когда все было уже кончено. Иоанна попросила о пятидневном перемирии, после которого обещала сдать крепость, если Оттон не придет на выручку.

На пятый день со стороны Пьедигротто появился Оттон с войсками. Завязалась схватка, и Иоанна, стоя на башне, наблюдала за облаком пыли, вздымаемой лошадью ее супруга там, где бой был самым жарким. Его исход долго оставался неясным; в конце концов принц, желая схватиться с врагом лицом к лицу, стал прокладывать себе путь к королевскому штандарту и врезался в неприятельские ряды так глубоко, что, окруженный со всех сторон, залитый потом и кровью, со сломанным мечом в руке, вынужден был сдаться. Часом позже Карл уже писал своему дяде, венгерскому королю, что взял Иоанну в плен и теперь ждет распоряжений его величества относительно ее участи.

Стояло ясное майское утро; королева находилась под стражей в Аверсе, Оттон был отпущен на свободу при условии, что покинет Неаполь, Людовик Анжуйский, собрав пятнадцатитысячную армию, спешил покорить все королевство. До Иоанны новости не доходили: уже несколько дней она пребывала в полном одиночестве. Весна со всею пышностью расположилась на волшебных равнинах, прозванных счастливой и благословенной землей, campagna felice. Апельсинные деревья, покрытые белоснежной благоухающей пеной, стройные черешни с рубиновыми ягодами, оливы с их мелкой изумрудной листвой, гранатник, усеянный красными колокольчиками цветов, дикая шелковица, вечнозеленый лавр – вся эта пышная растительность, не требующая ухода человека в этих излюбленных природой местах, образовывала как бы громадный сад, который был там и сям прорезан тихими тенистыми тропками, окаймленными живой изгородью и орошаемыми подземными источниками. Этот очаровательный уголок мира походил на позабытый Эдем. Облокотившись о подоконник, Иоанна вдыхала весенние ароматы; ее подернутые влагой глаза отдыхали на ковре из травы и цветов; легкий ветерок, неся с собой благоухание, освежал ее горящий лоб и покрытое лихорадочной испариной лицо. И только далекие мелодичные голоса, напевавшие хорошо знакомую песенку, нарушали тишину убогой комнатки, одинокого гнезда, где в слезах и раскаянии угасала самая блистательная и беспокойная женщина этого бурного и яркого века.