История знаменитых путешествий. Марко Поло

Два города соединялись Великим каналом –  одним из самых значительных общественных сооружений во всем Китае. Он протянулся на юг от Ханбалыка до Ханчжоу. Канал был главной артерией китайского (и монгольского) судоходства и торговли. Его строительство еще продолжалось, оно велось с перерывами на протяжении нескольких веков, но ко времени поездки Марко близилось к завершению. Марко не дает подробного описания, но, возможно, большую часть пути к Ханчжоу он проделал по Великому каналу.

Выехав из Ханбалыка, Марко увидел «очень большой каменный мост» через быструю реку, уходившую к «Океан-морю» [26]. По его оценке, мост имел «триста саженей в длину и восемь саженей в ширину» –  достаточно, чтобы десять всадников могли проехать в ряд, стуча подковами по гладкому камню. «И он имел двадцать четыре арки и двадцать четыре опоры, поддерживавшие их над водой, –  говорит он, –  весь он из серого мрамора, очень хорошо сработан и хорошо укреплен. По обе стороны моста красивые стены из мраморных плит и колонн… в голове моста мраморная колонна, а под колонной мраморный лев, и на колонне –  другой». С моста открывался вид, обширный, как сам Китай. Впечатлительный молодой человек легко мог убедить себя, что весь мир лежит у его ног, да в каком-то смысле так оно и было. Мост –  не только чудо архитектуры, но и символ, обозначал вступление в новые земли, новое сознание, новую жизнь. Ступив на него, Марко продолжил не только свое путешествие, но и путь внутреннего преображения. Он ощущал, как растет и меняется с каждым шагом, переходя из твердыни власти монголов в сам Китай.

Проезжая по мосту, он рассуждал об усердии и изобретательности, каких потребовало его сооружение. «От колонны до колонны, –  замечает он, –  мост огражден плитами серого мрамора, украшенными различными скульптурами и скрепленными по бокам колонками, по всей длине моста до конца, чтобы люди, переходящие по нему, не упали в воду». Всего он насчитал шестьсот этих изящных колонн, каждую из которых венчал лев или другое животное «из очень хорошего мрамора».

Это сооружение, известное ныне как «мост Марко Поло», и до сего дня сохранилось почти таким, каким видел его Марко. Законченный в 1192 году мост назывался также «мост Гуанли». Его каменные пролеты соединяют берега реки Лугоу. Исторические хроники указывают, что Лугоу была «быстрой и бурной», хотя современные сооружения укротили поток. Этот мост стал свидетелем одного из крупных сражений Второй мировой войны, когда японские войска подошли к нему на пути к захвату Китая.

На протяжении тридцати миль от моста, который со временем назовут его именем, Марко ехал мимо славных гостеприимных селений с манящей тенью деревьев, «тучных возделанных полей», освежающих ручьев и буддийских монастырей, где трудолюбивые монахи пряли шелк и изготавливали ювелирные изделия из золота. В сравнении с трудным, опасным путешествием до Ханбалыка четырьмя годами ранее Марко чувствовал себя в безопасности и повсюду встречал радушный прием. «Там много отличных гостиниц или постоялых дворов, как и у нас, –  с удовлетворением отмечает он, –  где дают ночлег путникам, потому что там проезжает множество купцов и чужеземцев».

Далее отчет Марко, вероятно составленный по заметкам, привезенным из Китая в Италию, становится кратким каталогом его путешествий на службе у хана. По словам Марко, он ехал от одного постоялого двора до другого, постоянно встречая на своем пути «красивые» деревни, города, поля и дороги, забитые путешествующими по торговым делам.

Всюду, куда бы ни попадал Марко, он находил шелк –  и не только мастерские, но и самих шелковичных червей, великое новшество для европейцев, и шелковичные деревья, дававшие пропитание тутовым шелкопрядам. На протяжении веков Европа почти ничего не знала об искусстве и науке шелкопрядения: это был один из самых строго охраняемых секретов в древней истории.

Даже в Китае происхождение шелка оставалось тайной. Предание приписывает введение культуры шелководства и изобретение станка Лэй Цзу (Силин-ши) –  жене мифического Желтого императора, якобы правившего Китаем за 3000 лет до н. э. Возможно, изобретение императрицей первого шелкопрядильного станка было легендой, но шелк был реальностью: археологические раскопки обнаруживают шелковые нити, ленты и коконы, датирующиеся около 3000 годом до н. э., а на маленькой костяной чаше около 5000 года до н. э. имеется изображение орудий шелкопрядения и шелковых нитей.

В Китае культивировался один вид шелкопряда, нелетающий Bombyx mori, предок которого, Bombyx mandarina Moore, питался листьями белой шелковицы. Нить этого шелковичного червя состоит из волокон более круглых и гладких, чем вырабатываемые другими гусеницами, а за тысячелетия настойчивых усилий китайских шелководов этот вид развился в более специализированный Bombyx mori.