История знаменитых цитат

– Все мы знаем, как мужчина смотрит на женщину: «Wein, Weiber und Gesang», – замечает обманутый муж-убийца Позднышев в «Крейцеровой сонате».

Герой повести Толстого чуть изменил название вальса Иоганна Штрауса: «Wein, Weib und Gesang» – «Вино, женщины и песни».

Взято оно из популярного немецкого двустишия «Кто не любит вина, женщин и песен, так дураком и помрет», или, если переводить стихами:

Без женщин, песен и вина
Нам жизнь и даром не нужна.

С подписью «Мартин Лютер» эти строки появились в стихотворении «Девиз одного поэта» (1775). Многие и поныне думают, что так писал Лютер, хотя автором «Девиза» был, вероятно, Иоганн Генрих Восс, современник Гёте и Шиллера.

Однако триединство «вино – женщины – музыка» гораздо старше. В знаменитом памфлете «Письма темных людей» (1515) читаем: «И Соломон говорит: музыка, женщина и вино радуют сердце человека».

Соломон, хотя и любил женщин, этого не говорил. Нечто похожее сказано в одной из самых поздних ветхозаветных книг – «Книге премудростей Иисуса, сына Сирахова»: «Вино и музыка веселят сердце», а «приятность и красота вожделенны для очей». Судя по всему, имелась в виду именно женская красота, поскольку в другой главе «Книги премудростей…» сказано: «Не смотри на красоту человека и не сиди среди женщин: ибо как из одежд выходит моль, так от женщины – лукавство женское».

А вот что говорили эллины:

Если бы кто-то спешил снизойти в подземное царство, —
Путь ускоряют туда бани, любовь и вино.

(Эпиграмма неизвестного автора; перевод Ю. Шульца)

Ответом на это двустишие можно считать древнеримскую надгробную надпись:

Бани, вино и любовь разрушают вконец наше тело.
Но и жизнь создают бани, вино и любовь.

(Перевод Ф. Петровского)

У мусульман с давних времен в почете триада иного рода: «Пророк сказал: “Три предмета любимы мною: аромат, женщины и молитва”» (Мухаммед Газали, «Воскрешение наук о вере» (ок. 1100 г.), перевод Е. Наумкина).

Нетрудно заметить, что все эти триединства принадлежат мужчинам. За женщин высказалась Новелла Матвеева в сонете «Мы только женщины…» (1966):

«Вино и женщины» – так говорите вы,
Но мы не говорим: «Конфеты и мужчины».
Мы отличаем вас от груши, от халвы,
Мы как-то чувствуем, что люди – не ветчины. (…)

«Вино и женщины»? – Последуем отсель.
О женщина, возьми поваренную книжку,
Скажи: «Люблю тебя, как ягодный кисель,
Как рыбью голову! Как заячью лодыжку!

По сердцу ли тебе привязанность моя?
Ах, да! Ты не еда! Ты – человек! А я?»

Власть лежит на улице

«Революционеры не делают революций! Революционеры – это те, кто знает, когда власть лежит на улице и можно поднять ее», – писала Ханна Арендт, немецко-американский философ и политолог, в книге «Кризис республики» (1972).

В такой форме это выражение получило распространение в России с 1917 года. Нередко оно приписывается Ленину. Однако Ленин, хотя и подобрал бесхозную власть, выражением этим не пользовался. Зато к нему неоднократно прибегали эсеры. 26 мая 1917 года на III съезде эсеров Илья Коварский говорил:

– …Политическая власть валяется буквально на улице и рабочий класс приходит и берет ее в свои руки (…).

А лидер эсеров Виктор Чернов вспоминал: «Очень часто даже от министров [Временного правительства] приходилось слышать: “если власть не валяется на улице, то она будет валяться, что всякий, кому не лень, может нагнуться и эту власть подобрать и ею овладеть”» (статья «Предпоследние ошибки», 1918).

Это выражение восходит к французскому политическому языку.

В декабре 1804 года Бонапарт возложил на себя императорскую корону. Наследственные монархи объявили его узурпатором, однако сам он считал иначе:

– Я нашел корону Франции на земле и поднял ее.

Так передает слова нового императора мадам де Сталь в «Размышлениях о Французской революции» (опубл. посмертно в 1818 г.).

Г-жа Клэр де Ремюза в своих «Мемуарах» (опубл. в 1880 г.) дополняет эту фразу:

– …и поднял ее острием своей шпаги.

В беседе с Арманом де Коленкуром в 1812 году Наполеон говорил:

– Я поднял корону Франции, которая валялась брошенной в луже (dans le ruisseau).

(Этот фрагмент «Мемуаров» Коленкура был опубликован в 1928 г.)

В изгнании, на о-ве Св. Елены, Наполеон повторял: «Я не узурпировал корону: я поднял ее из сточной канавы (le riseau)» (запись Э. Лас Казеса 14–18 сентября 1815 г.).