История Золушки

– Яков последний в роду: умрет он, род пресечется. – Император закурил, выдохнул дым и задумчиво посмотрел на опустевшую рюмку. – Знатный род, один из древнейших в империи. Рюрикович по прямой линии и Ягеллон по материнской. И мне не чужой. Я, видите ли, Кира Дмитриевна, с отцом Якова вместе рос…

– Я не совсем понимаю… – начала было Кира, воспользовавшись паузой, но император закончить фразу ей не позволил.

– Верните его домой, Кира Дмитриевна, и я признаю ваш баронский титул. Обещаю, морганатического брака не будет. Станете княгиней Курбской, родите Якову наследника или двух…

– Я…

– Да, знаю я, что вы истребитель! – поднял голос император. – Выйдете в отставку полковником. На парадах будете присутствовать в форме. Что-то еще? Пожалуйста! Я сегодня щедрый, как никогда. Зачнете ребенка, я сам Якова в строй пошлю. Хочет летать, пусть летает! Родите, пойдете следом. Полк дам… И во флот переведу, – криво усмехнулся Иван, вспомнив, видно, про черную форму. – Что-то еще?

– Самую малость, – грустно усмехнулась Кира. – Надо, чтобы Яков захотел. И замуж меня взять, и с фронта в тыл уйти.

– Так сделайте так, чтобы захотел! – не сказал, выплюнул император.

Его настроение менялось так быстро, что и не уследишь.

– Я… – Как ни странно, но такой резкий поворот разговора лишил ее слов. Она просто не знала, что сказать. – Я…

– Да, вы! – кивнул император. – И не делайте вид, что не понимаете!

Но она, и в самом деле, не понимала. Вернее, кое-что понимала, но отнюдь не все.

– А почему?.. – все-таки попробовала кое-что уточнить.

– Потому что силой не вышло! Пробовал! – Иван взял графин и наполнил рюмки по новой. – Ну что мне его, в крепость сажать, чтобы не летал?

– А почему без звания и наград? – спросила Кира.

Впрочем, ответ был очевиден, могла и не спрашивать.

– Сбить русского летчика и само по себе честь, – объяснил император очевидное. – А ну как в кокпите истребителя сам князь Курбский, а?! Рюрикович, удельный князь, родич императора…

– Но ведь другие летают…

– Летают, но не удельные князья и не принцы крови, – возразил император. – А если и появляются на передовой, то не под своим именем. Правило одно для всех, Кира Дмитриевна, и для авиаторов, и для моряков, и для бронеходчиков. Это мы в первый год войны героев из себя строили, а нынче, сами знаете, просто воюем. Такова жизнь.

– Но есть ведь и другие женщины…

– Были, – пыхнул папиросой император. – Но ничего хорошего из моих матримониальных усилий не вышло. Еще хуже стало. Князь не мальчик, да и память у него долгая…

«Что же ты такое ему сделал, ваше величество, что теперь со мной вынужден о таком говорить?»

– Но он же знает, что мы сейчас говорим…

– Знает, – согласился император. – И спросит. Но нам и скрывать, собственно, нечего. Я вас, Кира Дмитриевна, расспрашиваю о положении на фронте, о войне в воздухе, то да се. Вы же ас и на войне чуть не с первого дня… Согласны?

– Согласна. – А что еще ей оставалось сказать?

Однако, если начистоту, то Кира была совсем не уверена, с чем именно она согласилась. Не знала и думать не хотела. Тем более обсуждать. Но и Яков… Что ж, Яков ее об этом разговоре так и не спросил. Ни в тот день, ни назавтра, ни при возвращении на базу.

Лишь ближе к вечеру десятого дня их нечаянных каникул, когда сидели в том же кабаке, где все, собственно, и началось, он посмотрел ей прямо в глаза и вдруг спросил:

– Что скажешь?

* * *

– Что скажешь? – спросил Яков после долгой паузы.

– Полагаешь, должна что-то сказать? – как ни странно, она сразу поняла, о чем он спрашивает.

– Ничего ты не должна, – покачал он головой. – Я просто спросил.

– Он хочет, чтобы ты вернулся. – Простые слова, а дались с трудом.

– А ты, Кира? Чего хочешь ты?

«Он что, мысли читает?»

Возможно, что и так. Но могло случиться, что Яков просто знает. И не важно откуда. Не суть, как узнал. Узнал. Знает. Спрашивает. Задал вопрос. И вопрос кажется вроде бы несложным. Но это не так, потому что вопрос совсем не о том, о чем Кира говорила с императором.

«Что такое любовь? – Вот о чем спросил ее Яков. – Кто я для тебя и на что ты готова пойти ради меня?»

«А ты? – Ей и самой хотелось бы знать, кто она для него и все остальное, что хотят в таких случаях знать женщины. – Почему ты молчишь, если тебе есть, что сказать?»

– О чем ты, Яков? – зло усмехнулась Кира. – Какие желания могут быть у комэска?

И в самом деле, ей ли мечтать! Побывала в волшебной стране, сходила на бал к королю, пора и честь знать.

– Разные желания…

Вот этими словами он ее удивил. Опять угадал или все-таки знал? Понял то, в чем она и сама себе боялась признаться? Прочел в глазах и «между строк»?

– Что ж, Яков, не стану врать, – Кира успокоилась вдруг, как случалось с ней обычно во время воздушных боев.

Ушли сомнения, отступили эмоции. Разум очистился, и на нее снизошла кристальная ясность. Тишина. Покой. Смерть.