История золушки глазами крестной феи (СИ)

— А сели я не хочу? — целовать Андрея мне было страшно, а если он увидит меня в моем настоящем виде, как он отреагирует? А если я ему не понравлюсь? Хотя, у нас и так габариты разные, нравлюсь — не нравлюсь, какая разница! Я подлетела к нему и, зависнув возле его губ, нежно поцеловала.

— А-а-а-а-аа-пчхи! — меня снесло громоподобным чихом в другую сторону.

Андрей восстал из гроба, удивленно всех осмотрел и расплылся в довольной улыбке, увидав Василису. Ваське такое пристальное внимание не понравилось и она, чуть смутившись, отвернулась, что, в общем-то, не помешало старшему прынцу разглядывать ее фигуру, но уже с тылу.

— Ясечка, вот ваши хлопчики, — привлек к себе внимание Коша, — може ты мене наконец отдашь оте яблоки?

— На, — Яга без разговоров отдала слегка помятые от постоянного перекатывания и верчения в руках плоды безумного селекционера.

Коша вгрызся в их мякоть, совершенно не обращая внимания, на общую потрепанность и наличие в них вечно живущего червяка. А какой он еще может быть, живя в молодильном яблоке? А вот интересно, червяк переварится или нет? А если не переварится то что? Будет не выводимым аналогом солитера? Уууу, круто! Я почесала дрыном макушку и, представив эту картину в подробностях, передернула плечами от омерзения. Нужно же смотреть, что в рот суешь. А в это время несчастного Кошу плющило и колбасило от молодильного передоза. Наверно все же Мак-Каль нам что-то не рассказал, явно же количество поедаемых яблок прямо пропорционально весу пациента — чем бедолага массивнее, тем больше ему нужно яблочек. А Кошик у нас маг тщедушненький, плешивенький, легкое пузцо присутствует, но на фоне общей скелетообразности оно скорее подчеркивает недокормленность, чем наоборот. Опять же росточку мы низенького, ручки у нас махонькие, ножки-коротуси… Мда, второе яблоко явно было лишним.

Минут через двадцать процесс омоложения завершился. Напротив нас сидел подросток лет пятнадцати, прыщавый, лохматый и стааааашный аки смерть. Нет, каждая черта лица сама по себе особого негатива не вызывала, но вместе они составляли такую непередаваемо-отталкивающую мину, что волей-неволей хотелось передернуть плечиками.

— Что? — не понял Коша наших кривляний, а потом, ощупав собственное лицо, подскочил как ужаленный и ринулся к ближайшему зеркалу. — Здравствуй ужас, — сказал он, обреченно рассматривая собственную физию.

— Коооош, — к нему подошла Яся и положила ладошку на плечо, — ты из-за этого в науку ударился?

— Ага, — он только печально кивнул, — нужно же было придумать эликсир, чтобы этот кошмар как-то облагородить. А теперь вона как, все опять вернулось и не видать мне девок в ближайшие лет пять как своих ушей. А еще и пить нельзя!

И столько обреченности было в его голосе, что мы невольно ему посочувствовали.

— Ну, с твоим мордасом, положим, мы разберемся, — сказала Яга, оглядев Кошино личико со всех сторон, — но вот пить тебе и правда не стоит.

Несчастный Кощей тяжко вздохнул. Это же нужно, какой облом: как не было девок на горизонте — так их и нет, раньше хоть радость была — мог молочка с коноплей хлопнуть, а теперь, во время становления организма — и это не моги. Да еще и подростковая гиперсексуальность — вот она, во всей красе уже на пороге, а дальше будет только хуже.

Глава 25

Из подвалов Кошиного замка мы перебрались в жилые помещения. Ребят мы отправили приводить себя в порядок, все-таки продолжительное лежание в гробу сказывается не только на психике, но и на общем состоянии подопытного. Процессы жизнедеятельности не были остановлены, они были замедлены, но и этого вполне хватило для того, чтобы чистюли-принцы с огромной скоростью кинулись осваивать ванные комнаты. На ближайшие несколько часов они оба были потеряны для общества.

Яга, было, решила вернуться в свой домик, который до сих пор стоял по средине замкового двора. Но, услышав мой шепот и просьбу никуда не рыпаться, приняла независимый вид и милостиво согласилась разместиться в одном из гостевых апартаментов. Алена было двинулась за Ромкой, наверно спинку потереть, но была вовремя отловлена бдительной Ягой и оттранспортирована во все ту же сиротскую замковую коморку десять на десять метров, с огромной кроватью под балдахином, и прочей еще вполне прилично сохранившейся остановкой. Васька за нами пошла сама, подгоняемая исключительно любопытством. Коша и Ади потянулись следом.

— Итак, тайное заседание имени нас любимых считаю открытым, — я махнула дрыном, активируя вокруг нас полог неслышимости.

— Не пойняла, — встряла Алена, она недовольно ерзала в кресле, обиженная на весь белый свет, тем, что ее оторвали от любимого Романа.

— Сейчас поймешь, — отмахнулась я от нее. — Значится так, Алену за просто так мы Ромке не отдадим. Нет у меня к нему доверия.

— Ааа, — попыталась, было встрять виновница заседания, но под моим взглядом быстро стушевалась и скукожилась в кресле.

— Через почему? — не утерпела и Яга.