Историки Греции

По совершении сего Крез постарался узнать, какие из эллинов всех могущественнее, чтобы с ними заключить дружбу; и по разыскании нашел, что всех превосходили лакедемоняне и афиняне, одни в племени дорийском, другие в ионийском. Племена сии разделены были исстари: одни составляли пеласгический народ, 22другие эллинский, и один никогда не оставлял земли своей, а другой скитался многократно и долго. Ибо в царствование Девкалиона обитал он во Фтиотиде; при Доре, сыне Эллиновом, — в стране, называемой Гистиеотидою, что у подошвы Оссы и Олимпа; изгнанный из Гистиеотиды кадмеянами, поселился он в Пииде под именем македнов; оттуда перешел в Дриопиду, а из Дриопиды, наконец, в Пелопоннес, где и наименован был народом дорийским. 57. О пеласгах, каким языком они говорили, доподлинно сказать не могу; но если можно судить о сем по нынешним остаткам пеласгов — по тем пеласгам, кои живут над тирренянами в городе Крестоне, а некогда соседили с нынешними дорийцами и обитали в ныне именуемой Фессалиотиде, и по тем другим пеласгам, кои вдоль Геллеспонта построили Плакию и Скилаку, сделавшись соседями афинянам, и по прочим пеласгийским поселениям, ныне имя свое переменившим, — если, говорю, судить по всему этому, то пеласги употребляли язык варварский. И если впрямь таково было все племя пеласгов, то надобно думать, что аттический народ купно с обращением своим из пеласгов в эллинов отстал и от прежнего языка своего, — ибо ни язык крестонцев не сходствует с языком их нынешних соседов, ни язык плакиян, а между собою они сходствуют, показывая, что и переселившись в эти страны, те и другие сохранили приметы языка своего.

58. Эллинский же народ со времени своего бытия всегда употребляет один и тот же язык, как мне кажется. Отделясь от пеласгов, вначале он был бессилен; но начав с малого, вырос в большой присоединением к нему пеласгических племен и немалого числа иных варваров. От сего-то, по мнению моему, пеласгийский народ и не сделался значителен, пока не перестал быть варварским.

59. Из сих двух народов, как уведомился Крез, был народ аттический порабощен и разъят Писистратом, сыном Гиппократа, в сие время господствовавшим в Афинах. Упомянутому Гиппократу, афинскому обывателю, когда присутствовал он на Олимпийских играх, явилось чудо великое: во время приношения жертвы поставленные им котлы, наполненные мясами и водою, закипели без огня и перекипели через край. Случившийся там Хилон лакедемонянин, увидев сие чудо, посоветовал Гиппократу, во-первых, не брать в дом жены, чтобы родить детей, а во-вторых, если он женат уже, то жену отослать, и если уже имеет сына, то от него отречься. Но Гиппократ совета Хилонова не послушался, и родился у него потом Писистрат.

Во время распри приморских и равнинных афинян, из коих первыми предводительствовал Мегакл, сын Алкмеона, а последними Ликург, сын Аристолаида, названный Писистрат, вознамерясь похитить власть, возбудил третий раздор. Собрав своих приверженцев под видом охранения нагорных афинян, 23выдумал он следующую хитрость. Поранив себя и мулов, он погнал повозку свою на торжище, как бы бежав от неприятелей, которые будто бы хотели убить его на пути в деревню, и просил у народа себе стражи, снискавши у него уже прежде уважение предводительством на войне с Мегарами, взятием Нисеи и другими немалыми подвигами. Афинский народ, таким образом обманутый, избрал ему из граждан телохранителей. Телохранители сии сделались при Писистрате не копьеносцами, но булавоносцами, ибо следовали за ним с деревянными булавами. Они-то, восстав купно с Писистратом, и овладели крепостию афинскою, и чрез сие Писистрат получил власть над афинянами. Впрочем, он не потревожил ни чинов, тогда бывших, ни законов не переменил, но по установленным порядкам управлял городом справедливо и благоразумно.