Историки Греции

64. Афиняне поверили сим обещаниям, и Писистрат в третий раз завладел Афинами, укоренив свою власть как помощию многих наемных войск, так и силою денег, кои он частию собирал в Аттике, частию на реке Стримоне. При том он взял заложниками детей тех афинян, кои упорствовали его нападению и не вдруг предались бегству, и отослал их на остров Наксос. Ибо Писистрат и сей остров завоевал и вверил правлению Лигдамида. Сверх того, по слову прорицалища, он предпринял очищение острова Делоса,[25] и вот каковым образом: из всех мест острова, с коих можно было видеть храм, повелел он выкапывать трупы и уносить в другие места. Сказанным образом утвердил Писистрат свою державу в Афинах; афиняне же иные пали в сражении, другие убежали из отечества своего с Алкмеонидом.

65. Вот в каковом положении были дела афинян, когда Крез собирал о них известия.

Лакедемоняне же тогда, во избежании великих бедствий, взяли одоление на войне против тегеян: ибо в царствование Леона и Агасикла были они счастливы на всех войнах и побеждаемы одними только тегеянами.

В прежние времена лакедемоняне имели у себя законы худшие всех эллинских и с другими народами не знались; однако же законы их привелись в лучшее состояние, и вот каким образом. Когда Ликург, знаменитый гражданин спартанский, отправился к дельфийскому прорицалищу, то едва он вошел в придел пифии, как она тотчас прорекла:

Се, наконец, о Ликург, приступаешь ты к тучному храму,
Зевсу любезный и всем на Олимпе обитель имущим!
Богом приветить тебя или смертным приветить, не знаю,
Но уповаю, Ликург, что более бог ты, чем смертный.

Некоторые сверх того утверждают, что от пифии получил он и уложение, коим ныне спартанцы управляются; но сами лакедемоняне говорят, что Ликург, быв опекуном своего брата Леобота, царя спартанского, привез сии законы из Крита. Ибо сделавшись опекуном, он тотчас переменил все порядки и охранял их от нарушений. После сего он установил военные разряды — дружины, сплоченные клятвою, дружины, сплоченные застольем, и общие трапезы; и наконец, учредил блюстителей-эфоров и советных старейшин.[26]

66. Такими-то переменами достигли лакедемоняне благозакония. А по смерти Ликурга они соорудили ему храм и оказывали великие почести. Добрая почва земли и умножившееся число возделывателей в короткое время привели народ в цветущее состояние. И тогда, не довольствуясь покоем и почитая себя превосходнейшими аркадян, народ сей попытал завладеть всею Аркадиею и о сем вопросил дельфийское прорицалище. Но пифия ответствовала:

Просишь ты от меня Аркадии? Многого просишь!
Много в Аркадии есть желудями кормящихся смертных,
Кои отгонят тебя. Не во всем я, однако, отказчик:
Будет Тегея тебе, дабы ты истоптал ее пляской
И превосходные нивы измерил бы мерною вервью.

Получив сей ответ, лакедемоняне отложили напасть на прочих аркадян, а обратили свое оружие на тегеян: положась на обманчивый ответ прорицалища, они даже взяли с собою оковы, как бы для отведения тегеян в рабство. Но сражение было несчастным, и кои на нем были взяты в плен живыми, те заключены были в оковы, ими же принесенные, и принуждены, меря вервию тегейскую землю, оную обрабатывать. Те оковы их еще в мое время сохранялись в Тегее, повешенные на стене в храме Афины Алеи.

67. В сию-то прежнюю войну лакедемоняне всякий раз сражались с тегеянами несчастливо; но во время Креза, когда в Лакедемоне царствовали Анаксандрид и Аристон, спартанцы на сей войне одерживали уже преимущество. А случилось это следующим образом. Поелику они всегда были побеждаемы тегеянами, то послали в Дельфы спросить прорицалище: кого из богов должно им умилостивить, чтобы победить тегеян на войне? Пифия отвечала, что долженствуют они принесть в Спарту кости Ореста, сына Агамемнонова. Но как гроба Орестова отыскать они не могли, то опять послали спросить прорицалище, где лежит Орест. На сей вопрос пифия ответствовала так:

Есть в аркадской земле средь поля город Тегея,
Ветер там дует на ветер, гоним неизбежною силой,
Бедство на бедстве лежит и удар отвечает удару;
Там-то в земле жизнедарной сокрыт Агамемнонов отпрыск:
Вынесши оного прочь, одержишь ты верх над Тегеей.