Историко-политические заметки: народ, страна, реформы

Те, кто по ним живет, сами не ощущают себя хозяевами страны. Они – временщики, понимающие или чувствующие, что своему сегодняшнему, «элитному» положению они обязаны случаю, а следующий случай может все изменить. Большевики захватывали Россию как плацдарм утопической мировой революции и постоянно были готовы к разгрому, бегству, подполью[170]. Стратегия, предлагаемая стране руководством с тех пор – только инструмент, средство обретения и удержания власти, которая сама по себе является для временщиков высшей ценностью. Тоталитаризму вообще присуща склонность ради какой-то мелкой, подчас чисто личной тактической задачи придумывать и реализовывать опасную общенациональную, а то и глобальную стратегию.

* * *

В сфере идей огромное препятствие для движения страны вперед – не преодоленный большевизм. В информационном пространстве за 20 с лишним постсоветских лет многое поменялось. Однако 70 лет советской власти, за годы которой сменилось несколько поколений, наложили глубокий отпечаток на общественное сознание, которое до сих пор остается пропитанным большевизмом на подсознательном уровне.

В самые «либеральные годы» члены царской семьи упорно не признаются жертвами политических репрессий, а станция метро Войковская, названная в честь человека, участвовавшего в хладнокровном убийстве семьи, в которую входили двенадцатилетний мальчик и четыре девушки, так и не поменяла своего названия, многие архивные материалы остаются закрытыми, история органов безопасности современной России по-прежнему отсчитывается от «дня чекиста» и т. п. Все это – не просто слова и листки календаря, а целая цепь ассоциаций, логических связей, стандартов мышления, сковывающая современную систему с ее советской предшественницей.

Сколько ни переписывай советский гимн в основе – «Гимн партии большевиков»:

«Страны небывалой свободные дети,
Сегодня мы гордую песню поем
О партии, самой могучей на свете,
О самом большом человеке своем!
Славой овеяна, волею спаяна,
Крепни и здравствуй во веки веков!
Партия Ленина, партия Сталина,
Мудрая партия большевиков!»

Эта ассоциативная цепь поддерживается не только современными идейными сторонниками большевиков, но и общественными институтами, общественная позиция которых, казалось бы, противоречит большевистской архаике.

Например, центр Ю. Левады в июне 2013 г. провел опрос о политической ситуации в России, основываясь на формуле «революционной ситуации», предложенной В. Лениным («Лишь тогда, когда «низы» не хотят старого, и когда «верхи» не могут по-старому, лишь тогда революция может победить»[171]). Непонятно, что это – признание научной актуальности формулировки В. Ленина в России XXI в. или постмодернистская игра, однако в любом случае перед нами актуализация большевистского наследия. К нему обращается организация, переживающая попытку «навесить» на нее ярлык «иностранного агента», извлеченный из того же пыльного большевистского сундука, что и формула «революционной ситуации»[172].

«Нормальное» или нейтральное отношение к большевизму и сталинизму – беда нашего общества. Ситуация усугубляется государственной политикой, при этом проблема не только в акциях путинской администрации, открыто актуализирующих «большевистский пласт», таких как возвращение мелодии советского гимна в качестве гимна современной России или возня вокруг переименования Волгограда в Сталинград. Вся политика «склеивания» государственной символики и идеологии из ярких осколков, принадлежащих к различным историческим эпохам, – это воспроизведение большевистской практики избирательного применения истории в целях укрепления собственной легитимности.