Историкум 2. Terra Istoria

Так что Первая хунта была всего лишь правительством. Тогда, в мае 1810 года, муниципальный совет Буэнос-Айреса постановил выгнать обратно в Испанию или, как минимум, в отставку вице-короля Бальтасара Идальго де Сиснероса. Тот по каким-то личным причинам спешить в захваченную резвым корсиканцем Бонапартом метрополию не хотел, а потому заявил, что предпочитает остаться. И раз вице-король тут не нужен, то он и президентом может побыть. Ведь у него, в отличие от других в резюме написано, что имеется опыт управления большими территориями. Подобная перспектива получения «старого-нового управленца» не обрадовала ни широкие народные массы, чуть ли не впервые оценившие прелесть революции, ни, что еще важнее, армию. Господа офицеры учинили смотр войск прямо под окнами вице-королевской резиденции, наглядно продемонстрировав сеньору Бальтасару, скольким вооруженным людям он и даром не нужен, не то что в качестве главы новой власти. Оценив запасы пороха в пороховницах, вице-король снял свою кандидатуру. И страну возглавила так называемая Первая хунта, руководимая президентом Корнелио Сааведра. С тех пор 25 мая в Аргентине отмечается важный государственный праздник — День нации, он же День майской революции. Что и было заботливо зафиксировано во всех официальных документах.

Милые забытые исторические гадости

Как известно, приличные события Латинской Америки принято вытирать от пыли и называть юбилеями, устраивая массовые и не очень гуляния. Но не стоит перебарщивать — а то потомкам ничего не останется.

Собственно в такой праздничный день 25 мая и состоялся знаменательный разговор глубокоуважаемого сеньора президента с сеньором директором проекта. А первое настоящее испытание машины, улучшающей (да нет, возвращающей ей истинный облик, затертый недругами!) историю, было назначено меньше чем через два месяца — 9 июля. Это тоже был праздник. Именно 9 июля 1816 года была торжественно провозглашена декларация Независимости Объединенных Провинций Серебряной Реки.

Впрочем, на этом бурное течение аргентинской истории в XIX веке отнюдь не обрело вожделенную плавность. Даже реставрация в Европе не помогла местным роялистам. Но это не значит, что они не старались…

Попытки создать единое государство из освободившихся колоний провалились. А бывшие союзники по борьбе против испанцев, перуанцы, вообще занялись историческими экспериментами. Так, 24 декабря 1821 года члены Государственного совета подписали секретный акт, согласно которому в Перу вводилась монархическая форма правления. Проблема была в том, что не было под рукой короля, и поэтому по указанию генерала Протектора Сан-Мартина (аргентинца по рождению!) была направлена тайная делегация в составе его доверенного лица Х. Гарсия и личного врача Д. Парузьена в Лондон. Они должны были отыскать для перуанского престола «вакантного принца». Из английской, германской или русской правящей династии. Романов Алекс IV Перуанский — звучало бы гордо…

Впрочем, сеньорита Клео, сообщившая сеньору директору о настоятельном своем желании конфиденциально переговорить с ним, отнюдь не желала ограничиваться простым внесением в свою личную историю предков поприличнее. Хотя, по невысказанному мнению директора, и это было бы очень неплохо. Ведь малочисленные и хорошо законспирированные злые языки утверждали, что жизненный путь сеньориты начался в одном из тех кварталов Буэнос-Айреса, которые мирным туристам категорически не рекомендуется посещать даже под охраной полиции. А стартовой площадкой ее карьеры стала обочина ближайшего шоссе, где прекрасная Клео — тогда она звалась Хулия — дебютировала, как легко догадаться, в самом что ни на есть древнейшем амплуа.

— Сеньор директор, вы ведь напишете, что нашу страну открыли египтяне?

Директор мужественно давился очередным «карамба!», пытаясь попутно объяснить фаворитке, что процесс программной оптимизации истории несколько сложнее, чем просто «напишете».

Клео в подробности не вникала, продолжая щебетать:

— Вы ведь действительно можете написать, что Клеопатра с Марком Антонием сюда уплыли из Египта?

— Можем, — сдался директор.

— Вот и замечательно! А значит, здесь живут их потомки!

— Вполне возможно.

— Не возможно, а точно! И обязательно напишите, что я из рода Клеопатры, по прямой линии. В конце концов, меня же не случайно так зовут! И все говорят, что я на нее очень похожа…