Истовик-камень

Харгелл очень винил себя в происшедшем и хотел сразу лезть за племянником, но его удержали.

– Ты не жил здесь, под землёй, ты не понимаешь, – сказал Церагат. – Может, твой родственник ещё жив, а может, Скрытые уже сожрали его тело и завладели душой. Ты смел и силён, но туда смогут проникнуть лишь те, кто знает тайную жизнь недр. Только опытные исподничьи… Да и они скорее всего назад не вернутся. Эй!.. Объявить всюду!.. Если кто из рабов отважится пойти в Бездонный Колодец и доставит Гвалиора живым – получит свободу!..

Южный Зуб загудел снизу доверху.

Подобного не помнило не только нынешнее поколение каторжан; ничего похожего не сохранили даже бережно передаваемые легенды времён Горбатого Рудокопа и Белого Каменотёса. Случалось, люди уходили в Колодец, но вышедших из него не было. Там, в глубине, таился пробитый Горбатым лаз наружу из рудника. А на пути к нему подстерегало множество погибелей. Таких, что обычному человеку туда лучше было и не соваться…

И вот теперь рабам предлагали исполнить неисполнимое. Пойти и вернуться. Да ещё вернуть добровольно заплутавшего в чертогах Хозяйки Тьмы…

И за это обещали СВОБОДУ…

Довольно долго никто не откликался на посулы глашатаев Церагата. Потом как прорвало: охотники начали вызываться один за другим. Большинство было отвергнуто прямо на месте – всякие немощные и больные, решившие попытать счастья просто потому, что нечего осталось терять. Тех, от кого можно было дождаться толку, повели к Церагату. Старший назиратель придирчиво оглядел всех, в сорок петель выругал своих бестолковых посыльных – и выбрал двоих. Эти двое стояли теперь возле чёрной, с призрачно-радужным блеском, стены штрека на двадцать седьмом уровне и слушали Церагата.

Один был рыжеволосый молодой аррант, тонколицый и кудрявый, как многие его соплеменники. Он заметно хромал из-за некогда раздробленной, а потом неправильно сросшейся ступни. По этой причине его чуть не обошли Церагатовы подручные… за что старший назиратель прилюдно обозвал их никчёмными дармоедами и пустой породой, годной только в отвал. Аррант ещё пытался не опуститься до животного существования. Он выглядел опрятнее многих, работавших рядом, и даже побитая ранней сединой борода, простиравшаяся по щекам чуть не до глаз, выглядела не такой длинной и косматой, как у других.

– Пойдёшь вот с этим, Тиргей, – сказал ему Церагат.

Аррант не сдержал усмешки. Старший назиратель прекрасно знал, как его на самом деле зовут, однако все четыре года Тиргей слышал из его уст лишь свою невольничью кличку – «Рыжий». По имени же удостоился только теперь…

Потом он посмотрел на своего будущего напарника и едва не попятился, вспомнив про себя сандалии Посланца, столько раз уносившие своего божественного хозяина от беды.

Перед Тиргеем стоял молодой раб, ещё по-мальчишески угловатый, но в ручных и ножных кандалах опасного. На ошейнике у него висела особая бирка, означавшая, что уже здесь, на руднике, он убил человека. Даже и теперь надсмотрщик держал наготове копьё, направленное ему в рёбра. Кандальник сумрачно, исподлобья, поглядывал на арранта, и ничего доброго этот взгляд, по-видимому, не сулил. Тиргей присмотрелся и понял, что из них двоих юный варвар был гораздо более сильным. «Да он же меня пристукнет и съест, чтобы продержаться и дойти до потайного лаза Горбатого…»

Он успел почти пожалеть, что ввязался в затею с Колодцем, но тотчас одёрнул себя: «Ну убьёт. Ну съест. Много потеряю?..»

– Этого расковать, он пойдёт первым, – деловито распоряжался Церагат. – Ошейник оставить.

Харгелл, беспокойно топтавшийся возле стены, неожиданно подошёл к Тиргею и сунул что-то ему в руку:

– На, держи, хромой… Мало ли что вы там встретите, вдруг пригодится…

Он не узнал Тиргея. Мудрено ли, если вспомнить, сколько рабов прошло через его руки за годы работы надсмотрщиком!.. Тиргей зато узнал его сразу. Каждый человек для себя единствен и неповторим… Аррант отнюдь не забыл горную дорогу, слепящую боль в раздробленной камнем ноге и блеск отточенного клинка: «Даже если рана не воспалится, за три дня пути, что нам остались, он съест каши на большую сумму, чем ты за него выручишь на руднике… Ну так что, хозяин? Добить?..»

…Тиргей взял протянутое Харгеллом и изумлённо уставился на добротный боевой нож в потёртых кожаных ножнах с ремешками для пристёгивания к запястью. «Неужели тот самый, которым он меня собирался?..» Потом заметил краем глаза недовольное лицо Церагата и то, как слегка заметался стражник с копьём: за кем следить, кто сделался опасней? Лохматый дикарь или вооружённый аррант?..

Тиргей невозмутимо застегнул маленькие пряжки.

– Спасибо тебе, господин. Ты, верно, родственник Гвалиору?