Истребитель

Проскочив место скоротечной схватки, звено уже неслось дальше, набирая высоту. Встав в боевой порядок, Павел заметил, как комэск машет ему, стремясь привлечь внимание. Он качнул крыльями. В ответ Данила показал большой палец и, от избытка чувств, хлопнул по стеклу кабины. Понять его восторг было легко. Смерть глянула в глаза и — промахнулась. Не успей ведомый расстрелять немца, гореть бы орденоносцу, как простому новобранцу. Однако уже через секунду все забылось. Внимание сосредоточилось на заходящих в боевой разворот Пешках.

Какие цели у бомбовозов Пашу не интересовало вовсе. Дай бог разгрести свои заботы. Их задача проста и незатейлива. Чтобы грузовики отбомбились и ушли без потерь. А «мессеры», поднятые по тревоге, уже появились. Если сбитый был просто свободным охотником, то сейчас на них шел плотный кулак. Они грамотно выскочили на высоте атаки и, разбираясь на пары, кинулись к беззащитным бомбардировщикам. Сложность бомбометания в том и состоит. Зайдя на боевой курс, рыскать нельзя. Пусть тебя расстреливают в упор, идти нужно по прямой.

Круговерть воздушного боя похожа на рукопашную. Кто, где? Свои, чужие. Все после. На рефлексах, на удаче, и только потом, если повезет, можно попытаться анализировать его ход.

Главное, отбились. Бомбовозы, скинув смертоносные подарки, медленно уползали на восток. Немцы, связанные круговоротом схватки, даже и пожелай они того, вдогон не кинулись.

"Пора", — решил летчик, заметив, как дрогнула стрелка уровня топлива. И качнул крыльями, выполнив несложный маневр.

"Считаться будем дома. Это золотое правило. Пока не сел, значит, еще не вернулся. Сколько осталось? " — не забивая голову пустяками, пошел в набор высоты. Уже на входе в облака заметил ведомого, он чудом зацепился за хвост и не отстал. «Молодца», — похвалил Паша друга. Однако, их ведущий, видно, так увлекся боем, что не собирался реагировать на отступление подопечных. "Потеряем, уйдут", — решение пришло без колебаний. Он заложил глубокий вираж и двинулся следом за группой.

Они проскочили небольшой слой облачности и летели навстречу сияющему солнцу. Бомберы, хоть и ушли спокойно, однако все равно оставались легкой добычей шакалов люфтваффе. Попадется такой на обратном курсе, а они любят пастись в свободной охоте, и вся работа насмарку. Троих запросто сбить может, пока выстроятся для защиты. Спасла удача. Заметив вдалеке горбатые силуэты, довернул и двинул следом, внимательно следя за обстановкой. Ведомый, повторив его действия, один в один шел в третьей четверти.

Пятерка «мессершмиттов» зашла по науке, от солнца. Они, словно пираньи, рухнули на беззащитный строй Пешек.

— Вперед, — махнул Павел, добавляя обороты двигателя и толкая ручку от себя. Первого он разнес на максимальной дистанции сближения. Фюзеляж вражеского истребителя стал весьма вкусной добычей. Очередь разнесла фонарь и достала двигатель. "Сто девятый" закоптил и рухнул в отвесное пике. Вошел, словно гвоздь, вбитый умелым плотником. По самую шляпку. А Паша уже выцеливал второго. Однако эффект внезапности уже себя исчерпал. «Ганс» вывернулся, встал на крыло и ускользнул. Но остальные нападающие уже открыли огонь. Однако бомберы, предупрежденные Пашиной атакой, успели встать в круг и добросовестно отбивали нападение.

"Чтоб тебе", — Паша дернул ручку, уходя от неведомо как возникшего у него на хвосте «мессера». Ас не полез в круговерть схватки, а подстраховывал в отдалении.

Маневр чуть не сорвал машину в штопор, но спас.

— Врешь, зараза, — рявкнул Павел. Машину крутануло и бросило в странную, неизвестную, фигуру высшего пилотажа. Ошалев от подобной выходки, немец потерял долю секунды и не успел среагировать, форсированный движок промчал супостата вперед. "А вот теперь танцуем", — выводя трещащий заклепками самолет из смертельного пируэта, истребитель зацепился за хвост недавнего обидчика.

"Получи…" — Павел выжал гашетку. Ненавистное изображение словно взорвалось изнутри и, вмиг потеряв свою грозную элегантность, шедевр германского авиапрома, беспорядочно кувыркаясь, полетел на встречу с землей.

Только теперь летчик вспомнил о ведомом. Покрутил головой и с удовлетворением обнаружил, что тот не отстал: "Молодец, пацан".

Оставшиеся без вожака, и растеряв превосходство, немцы дружно разошлись в стороны, уходя от схватки.

Помахав крыльями флагману тихоходов, Павел решил возвращаться. На аэродром вышли уже с сухими баками. Наверное, только привычка заставляла насосы вытягивать последние граммы горючки. Сели без подготовки. Поперек полосы, едва увильнув от взлетающей пары, но целые. "Это да, это весело", — стянул истребитель шлемофон и провел по лицу, размазывая соль и слезы.

— Товарищ капитан, — доложил он руководителю полетов, зайдя на КП. — В воздушном бою звено уничтожило три истребителя противника. Сопровождали бомбардировщики до точки расхождения, — голос его слегка подрагивал от возбуждения. И то сказать, шутка — завалить три «мессера» в одном бою. А вот глаза капитана остались холодными. Он опустил руку от пилотки и, глядя в сторону, проскрипел: