Истребитель

– … Сейчас звякну разок. Ты где сидишь, цветочек?

Света проводила его до своего кабинета, где присутствовала ещё одна молодая девушка, строча на печатной машинке. Догадавшись о том, что парочка хочет побыть наедине, удалилась.

Света сама вышла за дверь, мило улыбнувшись и закрыв пальчиком губы. Мол, тихо, поняла!

Через две минуты (с опозданием на полторы) затрещал телефон.

– Таня!

– Никита! Родненький, милый, хороший мой!..

Они разговаривали чуть больше четырёх минут. Срок уже истёк. Но так не хотелось обоим класть трубки. Говорить, говорить и говорить! Растворяться в неге ласковых слов и вздохов.

Первые две минуты Татьяна беседовала, точнее сказать, плакалась в телефон без возможного прослушивания спецслужбами линии. Она сделала хитро. Сама догадалась и придумала. Ходила по автоматам и названивала подругам, матери своей и свекрови на работу, домой к брату мужа – Денису. А сама следила и высматривала. Ловила любую мелочь. Любой промах и суету эфэсбэшников.

Поэтому и сэкономила время!

– Ты молодец у меня, звёздочка! Просто молодчинка! – сказал ей в конце разговора Никита, быстро моргая и ощущая краску, хлынувшую к лицу.

Он попрощался. Попросил прощения и простился.

Разумеется, не навсегда! Так думал он. И верил в это.

«Прощай, родная моя девочка!» – прошептал уже про себя парень и промокнул кулаком глаз. Невероятно острый и большой, сухой-пресухой ком, застрял в горле и никак не хотел проваливаться.

Филин наконец-то смастерил Топоркову удостоверение сотрудника Федеральной Службы Безопасности на настоящую фамилию парня. Роспись, печать, гриф, специальная бумага, вишнёвые корочки с гербом. Всё, как положено.

Теперь Никита носил этот «аусвайс» всегда при себе. Как и АПС, заткнутый за ремень на пояснице. Не расставался Истребитель и со «Стерлингом» в рукаве тренерки.

Топорков усиленно и капитально готовился к последней стадии своего «дела», Чистки города, Истребления. Положил на счёт родителей и брата сто миллионов, а жене открыл и оставил там триста миллионов рублей. Со свободным снятием процентов. Сбербанк Российской Федерации. До тридцати шести годовых. Надёжность 99 процентов.

Собрал все свои шмотки, переправил Карпову и Сазоновой. Те тоже тщательно сворачивались. Уходили на Майдан. На секретную конспиративную точку в Грозном.

Но Никиту обманули. Не ушли раньше, как советовал парень. А остались страховать и контролировать его. Истребителя? Да, его самого!

Филин знал свою работу и отлично справлялся с ней.

Топорков написал длинное письмо родителям, отослал. Более толстое и тёплое отправил Татьяне.

На работе в «Недрах» взял отпуск без содержания. Шефу наговорил околесицу, но тот вроде бы понял и осознал грусть и бледность на лице «больного». Отпустил с сохранением рабочего места.

Никита купил скоростной спортивный велосипед. Перекрасил и подготовил маскхалат. Собрал полтонны оружия и спецснаряжения. Посетил главк Мегафарова, разузнал про завтрашнюю смену охраны. Съездил за город, в лес. Как будто подышать свежим воздухом. Разведал прогноз погоды на завтра и очень обрадовался.

Пока ему везло! Очень везло!

Теперь нужно было сделать самый смелый, решительный, самый трудный и наглый шаг.

Он не желал сматываться так просто! Он хотел покинуть родной город на время, и обязательно с фейерверком и канонадой. Чтоб его знали все. Слышали и запомнили все! ВСЕ!!!

И он хорошо подготовился к долгой Разлуке!..

Парня разозлили с самого утра. Обычно это нехорошая примета! Но Никита посчитал, что ему повезло. Что злость и ненависть с утречка пораньше не помешают в «деле».

Троллейбус, остановившийся напротив сверкающего главка, дёрнулся и раскрыл двери. Пассажиры хлынули на свежий воздух. Вместе с ними вышел и Топорков.

Оба контролёра, два парня в ботинках и кепках, сверстники Никиты, схватили парня за плечи. В них было что-то развязное, распущенное, такое приблатнённое. Служба автотранспортного контроля брала сейчас на работу всех встречных и поперечных. Платили исправно. Лишь бы народ трясли хорошенько!

И они трясли. Выдавая квитанции-штрафы и обирая «зайцев». Ловили, грубили, часто получали по морде. Но какие упрямые бараны! Лезли всё равно, не понимая, что это Россия. Не Европа, не Запад, а Россия! Где бесплатный проезд и всё прочее заложено в генах, в клетках, с кровью и молоком. Восемьдесят лет.

А они, наивные, пытались что-то изменить, исправить! С наглыми остолопными ухмылками и напролом!

– Твои билетики! – грозно гаркнули ребята. Один играл мускулами бицепсов, другой – скул.

– Нету, ребята, нету! И не будет уже, наверное! – ответил с улыбкой Никита, высвобождаясь из цепких объятий парней.

– Готовь бабки, братан! Штраф семь шестьсот.

Время ограничивало. Как и ограничено было само! А у Топоркова всё должно идти по плану, и ПДД меняться не мог.

Поэтому он на глазах у всех людей остановки затеял бойню.

Ох, как ему не везло на контролёров!

«Дыхалка», подбородок, висок и затылок! Рука автоматически прошлась по этим точкам. Кулаком и ребром ладони. Затем подсечка с разворота. Парень грохнулся на асфальт, теряя сознание.